НеЖить

Так началась дружба между двумя одинокими сиротами. Каждый день приходил Митька к Деспе, и вместе они гуляли по лесу. Взявшись за руки, прыгали через ручейки, следили за рыбками в реке и слушали размеренный шум деревьев. Маленькие друзья черноокой красавицы познакомились с её новым приятелем и даже дали себя погладить. Жизнь девушки заиграла новыми красками, преобразилась настолько, что ей хотелось петь, а глаза блестели ярче, чем все драгоценные каменья мира. Серые очи Митьки светились, выражая его радость от каждой новой встречи.

Как-то в один из солнечных дней небо заволокли тяжёлые серые тучи. Тёмной волной надвигались они на деревню, предвещая скорый дождь. Деспа возвращалась из леса с полной корзиной трав, как вдруг увидела Митьку в компании деревенских девушек. Он весело что-то им рассказывал, а они с замиранием сердца слушали, внимая каждому слову. Рядом недовольно косились на них парни, так и порываясь вклиниться в разговор. Деспа уже давно подметила, что её друг популярен у местных девиц. Но от этого что-то больно щемило в груди, не позволяя дышать полной грудью. Когда Митька её заметил, она метнулась в избу, бросила корзинку на пол и прижала ладонь к сердцу, что бешено колотилось.

В дверь постучали.

– Митька, ты?

– Я. Поговорить надо.

Услышав его непривычно грустный голос, Деспа открыла.

– Проходи.

Юноша сел на пол и посмотрел в глаза подруге. Раздался далёкий раскат грома. Сквозь щели в двери пробивался свет от молнии. Тоска сквозила в серых очах, забирая с собой недавнее солнце.

– Беда какая? – тревожно спросила Деспа.

– Нет. Я сегодня с волхвом говорил…

Неприятное, жгучее чувство схватило девушку за горло. Она надеялась, что он этого не скажет, но юноша продолжил:

– Сегодня ухожу домой. Прости, Деспа, что не останусь дольше. Мне надо туда вернуться.

Ветер на улице взбесился. Порывы дёргали дверь, так и норовя зайти в дом, где сейчас шёл непростой разговор.

– Зачем? Ты, как и я, сирота! Зачем тебе уходить? Оставайся! – мольба в голосе подруги заставила челюсти парня болезненно сжаться.

– Если бы я мог…Поверь, у меня есть причины уйти.

– Но…когда-нибудь…ты вернёшься?

Чернота глаз Деспы затмила собой тьму, сгущающуюся вокруг. Вместо двух ярких звёзд бездонный колодец заглядывал в душу сидящего напротив парня. Митька долго молчал. Свистящий ветер заполнял собой тишину ветхой избы. Наконец, последовал короткий и предельно ясный ответ:

– Не вернусь.

– Почему?! Зачем ты сюда пришёл? Помучить меня?! Раздавить моё больное сердце?! Зачем, Митя?!!! – Деспа разрыдалась и упала на пол, закрыв руками лицо. Треск молнии и раскаты грома становились всё ближе.

– Прости…Я хотел попрощаться. Это очень тяжело, я понимаю. И мне тоже нелегко. Пойми и ты, Деспа – по-другому нельзя.

Юноша встал, подошёл к подруге, присел рядом и заключил её в тёплые объятия. Пара скупых слезинок катились по его щеке.

– Мне уже пора.

– Как, сейчас? В такую погоду? – всхлипывая, спросила Деспа.

– Да. Не волнуйся, всё со мной будет хорошо. А ты больше по росе не бегай! И…береги себя.

С этими словами Митька раскрыл дверь, криво улыбнулся подруге и вышел из дома. По крыльцу застучали крупные капли дождя. Гром и молния били одновременно, освещая деревню и потемневшее лицо красавицы Деспы. Сколько она ещё сидела так на полу, заливаясь слезами, не помнит. Только вот гроза прекратилась, и на небе снова засияло светило.

На подкошенных ногах девушка вышла туда, где недавно стоял её друг. Нет, не друг – возлюбленный. Она побрела к волхву и узнала от него, что юноша действительно ушёл пару часов назад. Соседи напоили Деспу чаем, прознав о её горе, и ровесники на время перестали подначивать, им ведь тоже нравился Митька.

Скоро уход юноши забылся. Деревенская жизнь вошла в привычное русло. Только на сердце Деспы всё ещё лежал неподъёмный камень. Она, как в бреду, выполняла домашнюю работу, без аппетита ела, гуляла по лесу и плакала, сидя под всезнающими деревьями.

В один из дней уходящего лета разыгралась новая буря. Девушка сидела дома и варила отвары из собранных в лесу трав: она помогала местному знахарю лечить людей. Сверкнула молния, озаряя всё вокруг. Деспа вздрогнула, припоминая бурю, что разыгралась в день ухода Митьки. Ей даже показалось, что за дверью стоит его чёрный силуэт. Она смахнула наваждение и принялась дальше помешивать отвар.

Раздался нетерпеливый стук в дверь.

– Кто? – Деспа от неожиданности уронила ложку в котелок.

– Я, – проскрежетал голос за дверью.

Девушка подбежала к двери и широко её раскрыла. На пороге стоял коренастый мужчина низкого роста с жидкими русыми волосами, которые сейчас насквозь промокли, как и он сам.

– Твердош, это ты…, – разочарованно сказала Деспа. – Заходи, садись. Твой отвар уже готов. Сейчас принесу.

Девушка уже направилась к лавке, где были аккуратно расставлены деревянные тары, как Твердош грубо схватил её запястье. Широко распахнутые чёрные очи впились в лицо мужчины. На его губах играла усмешка, а мелкие впалые глаза блуждали по хрупкому девичьему телу.