Нежить

ПОМОЩНИК РЕЖИССЕРА. Ну-ну, расслабьтесь. Сейчас нигде не чувствуешь себя в безопасности, и на кладбище не хуже, чем в других местах. Уже довольно давно — по-моему, не меньше сорока лет назад — местные власти издали закон, по которому все тела должны быть захоронены в герметичных гробах, а гробы — размещены в склепе. Чтобы предотвратить заражение грунтовых вод и тому подобное. Зомби многократно демонстрировали способность выбираться из самых разных гробов, но я еще не слышал о побегах из склепов. Напротив, слухи утверждают, что ожившие мертвецы не сильнее нас с вами; а на самом деле, как правило, они даже слабее. И чем дольше они обходятся без пищи, тем слабее они становятся. Мышцы разлагаются, ну, вы понимаете. От голода зомби не умирают — у них просто замедляются движения, пока они не превращаются в неподвижные тела. Так сказать, впадают в спячку. Так что весьма вероятно, что у тех, кто застрял там, в грязи, давно закончилось горючее. Я, конечно, только высказываю предположение и не собираюсь его проверять.

Однако те, кто умер прежде, чем мертвецов стали хоронить в склепах, смогли выбраться на поверхность. Большинство из них изначально были не в лучшей форме, а после трудоемкого процесса разламывания гроба и прокапывания себе пути через шесть футов земли — а почва в наших местах плотная, глинистая, в ней полно камней — состояние их явно не улучшилось. У некоторых, самых старых, не хватало конечностей, были и такие, что не смогли выбраться на поверхность или даже начать это дело.

С правой стороны сцены внезапно зажигается софит, отбрасывая тусклый желтый свет на могильные камни и ДЖЕННИФЕР и ДЖЕКСОНА ХОУЛЕНДОВ. Она стоит за одним из надгробий, он сидит на могиле, немного справа от камня. Они брат и сестра, друзья их родителей между собой называют их «ирландскими близнецами»:[83] ДЖЕННИФЕР на десять месяцев старше брата, ей семнадцать, ему шестнадцать. Взглянув на них, сразу молено понять, что это брат и сестра: у них: схожие фигуры — высокие, крепкие; одинаковые угловатые лица, карие глаза, волнистые темные волосы. Оба одеты в оранжевые охотничьи шапочки, оранжевые охотничьи фуфайки поверх свитеров с вязаными «косами», джинсы и ботинки на толстой подошве. ДЖЕННИФЕР прислоняет дробовик к бедру и достает жевательную резинку. ДЖЕКСОН положил свое ружье на тропинку позади себя; опершись подбородком на сжатые кулаки, он смотрит в землю.

ДЖЕННИФЕР. А я говорю, что ты сидишь слишком близко.

ДЖЕКСОН. Да все нормально, Джен.

ДЖЕННИФЕР. Ага, посмотрим, как это будет «нормально», когда мне придется разнести тебе башку, чтобы не превратиться в твой «Счастливый завтрак».

ДЖЕКСОН картинно вздыхает, отодвигается назад, туда, где лежит его ружье.

ДЖЕКСОН. Ну вот. Так лучше?

ДЖЕННИФЕР. Лучше, если мертвец, на могиле которого ты сидишь, не решит, что из твоей задницы получится неплохой обед.

ДЖЕКСОН бросает на нее сердитый взгляд и встает.

ДЖЕННИФЕР. Ты ничего не забыл?

Она кивает в сторону дробовика, лежащего на земле. ДЖЕКСОН засовывает руки в карманы фуфайки.

ДЖЕКСОН. Если кто-нибудь появится, у меня будет полно времени взять ружье.

ДЖЕННИФЕР. Не обязательно. Кристина Комптон рассказывала, что на ее семью напала пара поедателей, передвигавшихся, как чемпионы по бегу.

ДЖЕКСОН. Ну надо же.

ДЖЕННИФЕР. А зачем бы ей сочинять?

ДЖЕКСОН. Она… Мистер Комптон их прикончил?

ДЖЕННИФЕР. Вообще-то их убила миссис Комптон. Отец Кристины совсем не умеет стрелять.

ДЖЕКСОН. Неважно — они же оба подохли, эти зомби-спринтеры. Так что нам не о чем беспокоиться — на нас они не нападут.

ДЖЕННИФЕР. Может, такие еще есть. Откуда ты знаешь?

ДЖЕКСОН. Я рискну. (Пауза.) А вообще, нам здесь совсем не обязательно болтаться.

ДЖЕННИФЕР. Да?

ДЖЕКСОН. А ты не думаешь, что если прапрабабушка Роза собирается вернуться, она уже это сделала? Я хочу сказать, что прошло уже — сколько? Десять дней? Две недели? С тех пор, как вылезли последние. И им это не сразу удалось.