Неживой (СИ)

— Прав был, Хэргэк, уходить надо было, — запричитал Чачак. — Кахой это, злой человек, не убьём мы его. До лошадей добрался!

— К обозу все! — скомандовал Зигой и дрожащей рукой растянул усы.

* * *

Утреннее небо заволокло дымкой и тучами. Зигой отодвинул щит, выпрыгнул из обоза и поискал глазами солнце на светлеющем небе. Его нигде не было.

Со всех сторон их обступил плотный и непроглядный туман. Лошадей они так и не нашли. Зверь оборвал поводья и распугал их.

Зигой задумчиво протёр ус и одёрнул руку — её коснулось что-то холодное. Не веря своим глазам, Зигой уставился на большую неровную снежинку, спикировавшую с его руки на землю.

— Что это, Зигой?! — прошептал Чачак, тоже вылезший из их убежища. — Нельзя сейчас снегу идти! Рано же ещё.

Зигой увидел, что из его рта идёт пар. Но задышалось тяжёло, словно жгли дым-траву. Туман вокруг них стал серым и совсем непроглядным. Крупные хлопья падали на землю и засыпали тропинки.

— Кайдака нет! — закричал Чачак. — Он рядом лежал, за мной с обоза спустился. А теперь нет его! Кайда-а-ак! Где ты? Кайда-а-ак! Что делать-то теперь, Зигой? Обоз бросать надо! Пешкой уйдём.

— Не уйдем. Теперь он на нас будет охотиться. Дрова собери. И сам соберись. Костёр надо жечь. Огня надо. Огня все боятся.

Глава 4 Зильда

Зильду трясло.

Ей уже давно не было холодно, только пальцы на руках стали дубовыми и непослушными. Их больше не кололи иглами, они не тряслись, пульсации боли в них почти утихли и лишь иногда доносились по телу едва слышимым эхом. Её ноги привыкли к плотному, словно мелкий песок, снегу и скользким пятнам обледенелой земли. Кожу больше не жгло огнём, её уши и нос стали словно чужими, но холода больше не чувствовали.

Ей уже не было страшно. За эти день и ночь страха было столько, что он в какой-то момент вывалился из неё, словно грош из дырявого кошелька.

Зильду трясло от усталости, слишком много она отдала сил. Но она продолжала идти.

Зильда очень хотела жить.

* * *

Снег безостановочно сыпал с неба крупными хлопьями и был похож на пепел, в день, когда сожгли Василевск. Идти становилось всё сложнее, словно не снег это был, а болото. Он не желал отдавать стопы, приходилось бороться за каждый шаг.

Туман и не думал отступать и вместе с метелью лишал её последних ориентиров. В нём она видела тени. Размытые движенья вдалеке между деревьями, замирающие, как только она поворачивала голову и всматривалась. То ли были они были частью кошмарного сна, то ли снег так поглощал звуки, что не было слышно и скрипа ветки. Только её дыханье. Слишком уж тихо. Там ничего нет. Нужно успокоиться.

Одна из теней, чуть подольше задержалась на горизонте, и она разглядела пушистую гриву и покачивание конской шеи. Узнала и бросилась, даже не успев осознать полыхнувшую внутри надежду. Но вместо своего Огонька нашла недвижимые конские кости в корнях старого дерева. Вряд ли его… Только если этот дурак побрёл за ними…

Она почти разревелась от этой мысли и услышала смех. Мерзкий, хриплый и протяжный. Туман специально расступился перед идолом, вырезанном на одном из деревьев. Хищная улыбка из треугольных зубов и взгляд исподлобья предназначался именно ей. Она отшатнулась, бросилась прочь.

И окончательно заплутала. Лес из редких деревьев, присыпанных пеплом, показался ей лабиринтом из которого уже нет выхода.

Она не спала уже два дня и серьёзно думала о том, что было бы уже неплохо облокотиться об какое-нибудь дерево, опереться на саблю, закинуть голову повыше и вмерзнуть в него. Чтобы когда её найдут, если найдут вообще, она выглядела поприличнее. Замёрзшие покойники обычное такие страшненькие и неблагородные… Но чувствовала внутри — до этого не дойдёт. От неё вообще ничего не найдут, потому что последнее что она увидит — это чёрное, кошмарное нутро твари ведущее даже не в Пекло, а прямо в холодную и сумрачную Навь, где нет ничего и где она останется навечно.

И это виденье заставляло её бороться дальше и идти.

Зильда очень хотела жить.

* * *

От неожиданности Зильда отшатнулась и упала. Несуразное красное пятно вдруг разорвало молочно-пепельную дымку тумана переходящего в снег. Оно возникло, словно из ниоткуда, и поначалу показалось лишь частью этого бесконечного кошмарного сна.

Прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки стоял высокий шатёр, обтянутый красным бархатом, расписанным узорами из золотой нити. Зильда протянула руку и недоверчиво провела по ткани, которая по её воспоминаниям обычно была прохладной и удивительно гладкой. Пальцы почти ничего не почувствовали. Но, по крайней мере, это не было виденьём. Шатёр действительно было там.

Из его верха шёл столбик едва заметного дыма. Если вокруг него и были какие-то следы, то их давно засыпало. Зильда обошла постройку вокруг, нашла вход, стиснула непослушные пальцы, так и не поняла, смогут ли они удержать саблю при ударе, дёрнула полог и смело вошла внутрь.

— Зи… Зи… Зигой? — прошептала она, опустив оружие.