Неживой (СИ)

В воздухе свистнуло. Стрела воткнулась в грудь Тайпену. Одна из телохранительниц-ташурдан, которых он просил Мракоя не вмешивать, вдруг возникла между Гораном и его двойником. Ни капли не сомневаясь, она обрушила изогнутое лезвие своего меча на голову лжекнязя. Лезвие жалобно запело столкнувшись с тёмным и матовым клинком Нидоу. Они схватились, и со всех сторон послышались крики, топот и звон оружия.

Тайпен потянулся за мечом, но на него уже кинулись двое стражников замка. Лжекнязь безучастно встал рядом с частью и смотрел в пол. Застывшего Горана, грубо схватили за руку и повели прочь.

— Быстрей, князь! — прохрипел скрючённый Мракой, пытаясь вывести его сквозь сражавшихся из круга.

— Ты пришёл, Мракой! — прошептал князь и запнулся об окровавленное тело одного из жрецов.

— Простите, князь, мы попали в засаду… Пришлось вернуться за подкреплением, — через метров пятьдесят Мракой вдруг остановился и согнулся пополам. — Мы проиграли битву за гавань. Я ранен, князь. Мне с Вами не можно. Бегите. Бегите далеко, в Валашку и собирайте силы. Сейчас с кораблей высаживаются рыцари. Мы не сможем отстоять Старший Оплот. Бегите. Мне нужно остаться здесь.

— Ты чего, Мракой? — прошептал князь. — Со мной пойдешь. Слышишь?

— Прости, князь, — ответил Мракой и Горан увидел, что тот зажимает рану на животе, что и спина его окровавлена. — Не можно мне.

Из толпы сражающихся к ним выбежали остальные телохранительницы и встали стеной возле князя, с беспокойством поглядывая на сражение.

— Ну всё-всё, уходите! — крикнул им Мракой и замахал руками. — Уводите князя, скорее!

Князь развернулся уходить, но понял, что насчитал всего семь женщин-стражей. Он обернулся и увидел последнюю возле чаши. Нидоу заблокировала её атаку, наконец нашла ключик к её боевому стилю, выбила у неё из рук меч, подставила подножку и оказалась за спиной. Широко раскрытые подведённые глаза драгоценными камнями блеснули в свете луны. От его последнего взгляда, преданного и полного любви, князь стиснул зубы, отвернулся и изрёк проклятье, скользнувшее по намокшей щеке к небу.

Глава 10 Чёрное Древо

Непроглядная ночь лишь ненадолго сменяла серые сумерки над Топями. Здесь время словно застыло и не решалось изменить хотя бы один мазок вечно унылой картины. Невозможно было отличить лето, весну или осень. Лишь в редкие и самые проклятые морозы, всё здесь покрывалось инеем и сковывалось льдом, но совсем ненадолго.

Солнце хоть и заглядывало сюда иногда в гости, но смущённо пряталось за облаками и дымкой, теряло там свой свет и тепло. Вода бурлила и булькала, извергала из своих недр удушливый густой туман, меняла цвет от почти чёрного до нездорово-зелёного, и скрывала под своей гладью неведомых тварей. Мелкие островки твёрдой земли, окружённые грязью и месивом, были разбросаны то тут, то там, но доверия не внушали. Прямо из жижи ввысь тянулись жёсткие, почерневшие, словно обгорелые кости, стволы и ветки редких болезненных деревьев. Вокруг них роились бесконечные насекомые, а по их стволам ползали ядовитыечешуйчатые гады, улитки, слизни и многоножки, самых отвратительных форм и расцветок.

Мало кто из людей осмеливался бродить здесь и заходить далеко, и уж тем более — жить. Даже самые отпетые негодяи и безумцы, за головы которых была назначена награда и спасавшиеся от смертельной погони, вряд ли бы осмелились спрятаться тут.

Поговаривали, что в этих местах может выжить только утопный народец. Им приписывали самый разный внешний вид — от уродливых, похожих на жаб карликов, до прекрасных полногрудых русалок с застывшими в вечной улыбке соблазнительными губами. Однако род их занятий был всегда один — чернёйшая ворожба да воровство детей и употребление их в пищу, желательно сырыми.

Вокруг Топей всегда ходило много слухов, и проверить их было задачей невыполнимой. Любопытных тут ждала только смерть.

* * *

Болотами правило Чёрное Древо.

Его долгая жизнь началась с обычного семечка, далеко унесённого ветром и реками. Волей случая и ошибкой птицы, принявшей его за съедобного жука, оно попало на склон небольшой горы, проросло в плодородной почве и щедро питалось грунтовой водой реки, чьё имя затерялось в веках. Река эта была необычной. Однажды в ней освежился бог, и теперь в ней текла не только вода, но и сила, что заставляла цвести всё вокруг.

Древо выросло могучим. Две тысячи лет назад ветки его и ствол были белыми, и оно возвышалась над площадью столицы великой столицы великого государства. Великаны, что основали город вокруг Древа, ухаживали за ним и молились ему как чему-то божественному. Правда недолго.

В один день почти все они покинули город. Их не было так долго, что Древо, лишённое ножниц внимательных и добрых садовников, затянулось листвой и не послушными ветками. И чуть не усохло, когда река вдруг обмельчала, а почва высохла и потрескалось.