Неживой

— Да… — улыбнулся ей Вацлав и успокоил тон. — Я тоже иногда мечтаю. О подвигах ратных и походах по морю. Да только нет у меня войска. Только дружина. Перебьют нас. Ничего не сделать тут. Нет больше бинордов, о которых ты читала.

— Не перебьют. Своих рыцарей тебе дам. Пять десятков. И дружину свою успеешь подвести.

— Не смеши меня. Тут стражи городской только сотни две-три будет. А дружина Поморска с ополчением за тысячу перемахнёт.

— Тебе только дворяне останутся, да и их прихвостни. Не будет городской стражи и дружины. Они только Яриону и его семье присягали. Сейчас они без присяги. Никому ничего не должны. Я им скажу, чтоб в стороне постояли, пока нового князя не выберут. Брат на брата не пойду, а вот золото возьмут и в стороне постоят.

— Ты змея! Они не тебя не… не… Нет. Тебя-то они может и послушают. Ты змея…

— Пусть так. Можешь меня в лихом винить. Злые мысли мне пришли, не тебе. Но… так или иначе, три данности тебе дано, князь. Князем быть великим и народ защищать, трупом хладным в земле лежать или бороду сбрить по трусости.

— Не бывать этому!

— Да, не бывать. Доверься мне, князь. Я, может, и змея, но твоя змея. Используй меня, как свой топор или лошадь. А потом избавься, разруби, выкинь. Так уж судьба повернулась. Не тебе от неё и от богов отворачиваться.

* * *

Князь вытащил из бороды красную ленточку и повязал её на запястье. Вышел на улицу. И ещё больше помрачнел. Многие плакали, еле волочили ноги и выглядели пришиблено. Кто-то боялся, кто-то был в злобе.

— Исиф, — позвал Вацлав, подойдя к конюшне.

— Да, батька.

— Скачи домой, вели в поход собираться, всех кто силён.

— Э-э-э… — Исиф обомлел. — В какой поход батька? Ты чего упился? Или всё? Погонят нас с земли князя… ой беда… ой беда…

— Нет, Исиф, — твёрдо ответил ему Вацлав, положил руку на плечо и посмотрел в глаза, — Мы с князем побратались накануне. Просил слезно он меня, ежили чего в обиду Поморск не давать. И не дадим. Будут выборы князя нового, а мы проследим, чтоб самого достойного выбрали. Смута будет, купцы захотели власть забрать, а мы не дадим. Так бы князь хотел.

— А-а-а… — протянул Исиф. — Ну… батька, коли клятву дал, так держи. Понял я тебя. Мы с тобой, чтоб не было. Поскачу до дому, да своих приведу. Жди, батька. Сам не прыгай ни на кого один.

— Давай, Исиф, не подведи меня.

— Батька, — Исиф немного замялся. — А ежели ратники поморские на нас копья подымут по приезду?

— Не подымут, Исиф. Они тоже за Яриона горой. Всё им объясню. Доверься мне.

* * *

— Видишь князь, как всё обернулось?

— Вижу.

Вацлав отвечал хмуро и вдыхал запах гари. Теперь он сидел на троне и возвышении, пускай понурив голову почти до колен. Его кольчуга и топор пропитались кровью, он был покрыт грязью и потом, ранен в нескольких местах, но не серьёзно.

В зал вошёл рыцарь в помутневших от грязи и копоти доспехах и обрывке жёлтого плаща, отдал честь Еве и что-то сказал ей на ухо. Ева улыбнулась.

— Нашли Димитра. И повешали. Селяне сами. Поняли, что к чему идёт. Не рады они тебе, но ты им любее купца будешь. Димитр их как раз обманул недавно. Примут тебя со временем. С твоей дружины всего пятеро полегло.

Вацлав устало кивнул и склонил голову ещё ниже.

— Что тебя тяготит, князь?

— Помимо преступлений-то моих, ведьма? Да. Есть кое-чего.

— Расскажешь?

— А, расскажу! Ты же у нас всезнающая. Может, подскажешь чего делать. Кто против меня мог чего-то, все сегодня померли. Все кроме колдуньи придворной. Не нашли мы её. Нету её в Оплоте.

— Ах да. Про Ярину-то мы и забыли. Колдовства опасаешься, князь? — улыбка Евы и правда сделала её похожей на змею.

— Я, может, книг столько и не читал, но не дурак. Опасаюсь. — Вацлав скрипнул зубами.

— И в этом я помогу тебе, дорогой мой правитель. Не волнуйся.

— Ты всё-таки ведьма…

— Нет, князь, — рассмеялась Ева. — Я обычная женщина из плоти и крови. С колдуньей я ничего не сделаю. А вот наши хранители Тайн с ней как-нибудь справятся.

— Даже знать не хочу.

* * *

— Простите, князь! Мы сейчас её уберём! — взволнованно закричал стражник, пытаясь остановить женщину с волосами цвета огня.

— Я требую аудиенции! — кричала женщина, на вид она почти не сопротивлялась, но стражники ничего не могли с ней сделать.

— Оставьте. Я ждал её, — отрезал князь.

Войны перестали бороться с женщиной, когда-то поцелованной огнём и обладающей красотой ещё более невиданной в сравнении с Евой. Красотой, что была искажена ненавистью и яростью.

— Ты! — вскричала женщина. — Почему ты сидишь на этом троне?!

— Потому что я князь, — спокойно ответил ей Вацлав.

— Ты не князь! — прошипела женщина, глаза её были так полны злобы, что казалось, что она станет реальной и выплеснится на пол.

— Говори тише, ведьма! — Вацлав встал в полный рост и примиряюще поднял открытую ладонь. — Не я забрал Яриона и его детей, всех до единого. Я не плёл заговор, словно змей, нет у меня на руках их крови! Но и не мог я отдать власть торгашам. В этом повинен. Но так и лучше будет. Что сделано, то сделано. Ярион не зря тебя при дворе держал. И я тебе кров и хлеб дам. Дерзость твою прощаю, знаю по что Яриона народ его любил.