Нежна и опасна (СИ)

Я шагнула вперед — стремительно и поспешно, чтобы не передумать. Обняла Кирилла одной рукой, привлекла к себе и до боли впилась в его губы. Я просила его об отсрочке, о времени для создания честных и открытых отношений, о том, чтобы наш секс избавился от невидимого, но явственного штампа «клиент и проститутка». Но к чему лукавить? Наш секс всегда будет сексом клиента и проститутки, если я не полюблю Кирилла всей душой. А я не полюблю его.

К чему мучить человека? Он хочет меня — пусть берет. За его доброту ко мне и моим близким, за его чувства, за щедрость, деликатность и внимательность, за силу и красоту, за то, что он обанкротил свой бизнес ради спасения друга, за все это — пусть пользуется мной. Какая мелочь! Все равно у меня никого больше нет. Он единственный. Я потерпела кораблекрушение и меня выбросило на остров под названием «Кирилл Кохановский» — мне некуда деться. Остается благодарить судьбу, что островок омывает теплое море, что солнце светит ярко, а ветки деревьев трещат от спелых плодов. Можно всю жизнь прожить в неге и сытости — и считать себя самой счастливой женщиной в мире.

Если не разрушать себе мозг постыдными, безнравственными и несбыточными мечтами.

Он положил ладонь мне на попу и притиснул к себе, позволяя ощутить свое возбуждение. Я ответила тем же: выпутала пальцы из его кудрей, опустила руку и сжала упругую ягодицу. Привстала и потерлась о его пах бедрами — плотно, настойчиво. Он оторвался от моих губ, оглянулся на террасу, откуда раздавались громкие голоса, и сказал:

— Пожалуй, нам лучше вернуться через дверь.

Он был прав. Мне тоже не хотелось показываться на глаза дедушке и Коле в таком разгоряченном состоянии. Не знаю, как по мне, а по Кириллу видно было, чем он только что занимался.

Мы вышли к лифту. Пока он искал в кармане ключи, а потом отпирал двери, мы продолжали страстно целоваться, вылизывая друг другу рты и засасывая по очереди языки. Его усы и бородка кололи щеки и верхнюю губу, но я лишь крепче прижималась. Я не изображала страсть. Это она и была — горькая, отчаянная, безнадежная страсть к другому мужчине, направленная на того, кто оказался рядом.

В прихожей мы начали раздеваться. Кирилл сорвал с меня джинсы и трусы, а свои брюки приспустил лишь настолько, чтобы достать член. Не сговариваясь, мы опустились на пол — приблизительно на то место, где я остановилась, когда шла к Молчанову. Все так переплелось. Кирилл раздвинул мне ноги и одним рывком вошел внутрь. Я прикусила губу. Не так уж больно, сейчас станет легче.

Кирилл стонал, пока трахал меня. Его пальцы до синяков впивались в кожу, большой член двигался туда-сюда, как поршень, а горячие губы нашли мой рот и шептали что-то неразборчивое. Я обняла его ногами и подавалась навстречу.

— Ох, Аня… — выдохнул Кирилл, замедляя темп.

Я поняла, о чем он.

— Еще чуть-чуть, я сейчас кончу, — сказала я, и как только он возобновил движение, изобразила оргазм.

Он втиснулся в меня до предела, до самого последнего миллиметра, застонал и кончил. Я слышала, как бешено колотится его сердце. Он расслабился, покрывая поцелуями мое лицо. Потом сел на полу и подал мне руку:

— Извини, я не дотерпел до спальни.

Он улыбался. Я тоже села:

— Да я не против, мне здесь нравится.

На этом самом месте я впервые почувствовала сексуальное возбуждение. Не сегодня. И не с Кириллом.

— Пойдем, я помогу тебе переодеться, — он бережно поднял меня с пола.

Я ощутила, как ручеек спермы увлажнил мои бедра. Мы забыли о презервативах.

11. Зачем нужна любовь

Утром, после того, как я довела Кирилла до рычания и вскриков своими оральными талантами, а потом проводила на работу, я накинула тяжелый махровый халат и вышла на террасу. День был пасмурным, над городом висел серый смог, пахло выхлопными газами.

Заметив меня, из квартиры Маши вышел дедушка в пижаме и шлепанцах. Он нес две чашки чая. Я хотела его поцеловать, но мне стало стыдно. Мои губы казались мне грязными. Мы уселись на мягкие подушки плетеного диванчика, и я почувствовала себя героиней рекламного ролика. Я сидела в роскошной обстановке роскошного пентхауса и собиралась пить роскошный чай из роскошной посуды — но все это было ненастоящее. Реквизит.

И жизнь моя была ненастоящей. Я снова играла. Моя мечта о честных отношениях развеялась как дым. Единственное, что мне оставалось, — надежда на чувства Кирилла. Пока я ему нравлюсь, он защитит меня от уголовного преследования за проституцию, от неизвестных террористов, против которых я дала показания, от бытовых проблем с нерабочей рукой и от материальных затруднений. Я могла посидеть у него под крылышком, пока все эти проблемы не утрясутся.

А потом надо будет что-то решать.