Нежна и опасна (СИ)

— Я прекрасно понимаю, во что вляпалась. Это ты не понимаешь, куда попал. Тут тебе не Овсяновка, веди себя прилично. Открой дверь!

Коля взял меня за плечи, желая то ли обнять, то ли встряхнуть, и я пискнула от боли.

— Что с тобой? Ань?

Он увидел край повязки, выглядывающий из ворота футболки.

— Ты ранена?! По телевизору сказали, что в результате взрыва никто не пострадал. А у тебя ухо в зеленке, шея и… плечо? Покажи! — он начал стаскивать с меня футболку.

— Коля, отстань, — громким шепотом сказала я.

— Ты с ума сошла? У тебя осколочное ранение, а ты молчишь и ото всех скрываешь? Ну-ка снимай, я должен посмотреть, что там у тебя!

Он быстро и настойчиво избавил меня от одежды и чуть приподнял бинты на плече.

— Ох ничего себе… — прошептал он голосом, полным сочувствия.

— Все нормально, — возразила я, — до свадьбы заживет.

Он взял меня за голову, словно собираясь поцеловать, и серьезно сказал:

— Аня, ты же понимаешь, что никакой свадьбы не будет? Этот Кирилл не женится на тебе, он слишком… — Коля запнулся, — слишком богатый и смазливый. И весь на понтах. Такие, как он, не женятся на таких, как ты. — Дверь в ванную открылась, но Коля стоял задом и не видел. — А еще он слишком старый для тебя. Сколько ему? Сорок лет?

— Мне семьдесят четыре, — сказал Кирилл.

Я отпрянула от Коли и прикрыла грудь одной рукой. Вторая и так без поддерживающей перевязи ныла и постреливала болью. Я Колю не стеснялась: в детстве мы часто купались в озере голыми, он много раз видел мою детскую грудь. А во взрослом возрасте она не сильно-то изменилась. Но Кирилл мог воспринять мое поведение как признак интимной близости между мной и Колей.

— Все равно ты намного старше, — не сдавался Коля, хотя и уловил сарказм. — Мог бы получше присматривать за девчонкой, а не доводить до этого.

Он обличительным жестом ткнул в мое плечо.

— Вот здесь ты прав, — ответил Кирилл. — Это моя вина, и я собираюсь ее исправить — если ты не будешь мне мешать.

Коля надулся. Кирилл сказал примирительно:

— Пойдемте ужинать, еду привезли.

* * *

Дедушка не пил, я не пила, Олег Игоревич тоже назвался трезвенником — в итоге водку Кирилл наливал только себе и Коле. Я хотела предупредить, что Коле нельзя много водки, ему лучше стакан пива или сидра, но решила не вмешиваться. Они оба были настроены друг против друга — это чувствовалось.

— В семнадцать лет я пошел учиться в автошколу, а экзамены сдал в восемнадцать — с первого раза. Ну так правильно, я же с четырнадцати лет вожу машину. Меня отец учил — у него был старый «Опель Вектра». А как получил права, так меня сразу в армию забрали, — начал рассказывать Коля после первой рюмки.

Мы все его слушали, поедая пиццу на террасе. Уже начало темнеть, и Кирилл включил подсветку вдоль ограждения и вокруг стола. Сразу стало уютнее.

— Прошел медосвидетельствование, на заседании призывной комиссии меня определили в сухопутные войска, и прямо из военкомата я отправился на сборный пункт. А оттуда — к месту прохождения службы.

— У вас в Карелии? — уточнил Олег Игоревич, подтаскивая к себе вторую коробку с мясной пиццей.

— Нет, в Ленобласти. После начальной военной подготовки я принес присягу и был назначен на должность водителя.

Я не понимала, зачем он это рассказывает. Никого это не интересовало.

— Давай выпьем, — сказал Кирилл.

— Лей не жалей, — ответил Коля. — А ты служил?

— Нет, я в восемнадцать лет бил «Мерседесы», портил девочек и нюхал кокос, — Кирилл опрокинул стопку. — Все, как положено мальчику из приличной интеллигентной семьи.

Раньше я не видела, чтобы он пил крепкий алкоголь. Коньяк на донышке бокала или полбутылки вина — не считалось. Мне стало любопытно, какой он пьяный.

— Ну, а я деревенский мальчик. У нас ближайший «Мерседес» можно встретить в райцентре, и то ему двадцать пять лет. А вместо кокосов яблоки — только маленькие и кислые.

Похоже, Коля совсем захмелел. Он даже не понял, о чем говорил Кирилл.

Коля вдохновенно продолжил свой протокольный рассказ:

— А после армии меня взял на работу директор леспромхоза. Прямо так и сказал: «Ты самый лучший водила в Овсяновке, к тому же молодой, ответственный и не бухаешь».

— Налить? — спросил Кирилл.

— Ага, наливай. Так вот, я работаю больше года, и на хорошем счету у начальства. Зарплата — двадцать две тысячи рублей чистыми. Тебе, может, это покажется мало, но для меня нормально. Мне двадцать лет — у меня все впереди.

Дедушка согласно кивнул, Олег Игоревич взял еще кусок пиццы, а Кирилл промолчал. Коля выпил, закусил и снова заговорил:

— А недавно я решил изменить свою жизнь. Нужно же идти вперед, верно? Стремиться к лучшему, ставить перед собой цели. Я в книге читал.

— Я с тобой согласен. Я тоже ставлю цели.

— Да? Ну так вот, я еще зимой пошел учиться на экскаваторщика — это круто и намного лучше платят. А в прошлом месяце приезжал к Ане извиняться и ездил в порт на собеседование. И меня взяли, прикинь! Молодой, ответственный, не бухаю. Зарплата — от сорока до пятидесяти тысяч!

— Ого! Поздравляю, — сказал Кирилл.