Нежна и опасна

Ужинали на яхте, в апартаментах Кирилла — в двух метрах от черного кожаного дивана, на котором Борис Михайлович меня допросил, а потом поимел Кирилл. Но сегодня меня это не беспокоило — ни допрос, ни извращенный секс. Через широкие окна открывался великолепный вид на шпили, купола и черепичные крыши. Солнце окончательно выбралось из-за туч и согрело деревянную палубу. Около яхты паслись наглые крикливые чайки, неподалеку грузились пассажирские паромы.

Я скинула туфли и поставила ступни на теплый пол. Такое простое действие, а сколько удовольствия оно доставило! Мне казалось, что раньше я не делала ничего подобного. Разумеется, в детстве я бегала босиком по земле, но не ощущала ее так полно и реально. Я погладила ступнями гладкие, чуть маслянистые тиковые доски — и они словно погладили меня в ответ. Щекотно и приятно. Я сдвинула ноги и потерла одну об другую.

— Чем ты там занимаешься? — спросил Кирилл, наливая в бокалы густое красное вино.

Все на меня посмотрели. Борис Михайлович — с подозрением, Олег — с любопытством, Ольга Котова — с раздражением. Лохматый Шерри, которого она держала на коленях, тоже смотрел на меня. Он демонстративно подрагивал верхней губой и показывал острые зубки. Когда-то я мечтала о такой собачке — и у меня даже были деньги, чтобы ее купить. А теперь денег не было, но и собачку я перехотела. Если уж и заводить, то нормального пса, который будет есть из миски, а не с рук, и громко гавкать на прохожих. И денег на обзаведение не понадобится — можно взять щенка хаски из приюта.

Я отпила вино, и оно связало рот виноградной терпкостью.

Снова принесли куриную грудку с овощами. Вероятно, кто-то из гостей соблюдал принципы здорового питания, — Кохановский старший, судя по его габаритам! — однако мне еще накануне не полезло в рот это блюдо. Вчера я была взволнована и напряжена перед разговором с видным политиком. К тому же бывшая девушка Кирилла меня смущала. Она кидала красноречивые недоуменные взгляды, заставляя сжиматься, — мол, что ты в ней нашел? Обычная пигалица. Сегодня же все было иначе. Вернее, все было как обычно — это во мне что-то изменилось. Ольга меня больше не беспокоила, а Борис Михайлович не пугал. Я словно приняла таблетку для храбрости.

Я обратилась к официанту:

— А у вас есть что-нибудь другое? Менее диетическое.

Он непонимающе на меня посмотрел. Похоже, к нему редко обращались с такими вопросами. Я пояснила:

— Я не хочу курицу. Я хочу рыбу или говядину.

Официант глянул на Бориса Михайловича, который сосредоточенно резал и поедал курогрудь. Тот спросил:

— Какие-то проблемы? Если я по старой привычке отдал распоряжение повару, это не значит, что все должны есть одно и то же. Могли бы переспросить хозяина яхты.

Ага, значит, хозяин тут Кирилл.

— Да, конечно, извините, — ответил официант и обернулся ко мне: — Стейк из лосося? Филе-миньон? Пасту с морепродуктами?

— Филе-миньон. И овощи на гриле.

— Придется подождать минут двадцать.

— Я подожду, — я качнула бокал, наблюдая, как на стекле образуются «слезки».

Олег сказал:

— Тогда и мне мясо, раз уж будете для Ани готовить.

— И мне, — присоединился Кирилл. — А пока выпьем вина.

Ольгин взгляд превратился в ледяной меч. Если бы она могла, то зарубила бы меня.

Я вспомнила, как стояла в дверях этой гостиной и мямлила слова извинений, а она вышла из спальни, замотанная в черный халат Кирилла. Тогда она даже не посмотрела на меня, словно я была насекомым, случайно залетевшим на огонек.

Интересно, когда он ее бросил? Неужели сразу после знакомства со мной? Или после первого нашего секса?

Я голой ступней погладила ногу Кирилла в яхтенном ботинке. Он вопросительно глянул на меня. Я чуть улыбнулась. Кирилл сдвинул брови, пытаясь понять, что мне надо. Я улыбнулась шире и скользнула пальцами под штанину. Коснулась обнаженной кожи, провела по голени вверх.

Кирилл отвернулся, глотнул вина и облизнул губы.

Какой-то бес подталкивал меня продолжать. Я никогда не делала ничего подобного. Меня вызывали — я приходила, раздевалась и ложилась в постель. Иногда танцевала, иногда делала клиенту массаж. Но вот так флиртовать, провоцировать и играть с мужчиной на виду у других — такого не было.

Таблетка для храбрости постепенно превращалась в таблетку безнаказанности. Под столом я ласкала ногу Кирилла, которую он охотно придвинул ближе, а над столом изображала, что попиваю вино и любуюсь видами старого Таллина. Никто ни о чем не догадывался. Олег вполголоса обсуждал с Борисом Михайловичем детали предстоящей поездки, двое других охранников уже доели свой постный ужин и попросили принести кофе с миндальным печеньем. Одна лишь Ольга не сводила глаз с Кирилла. Тот уже и отворачивался, и подливал ей вина, и угощал Шерри помидорками черри, но она никак не могла отлипнуть.

Она с ним спала, она знала, как выглядит лицо Кирилла, когда он возбужден. Как разгораются скулы, как начинают блестеть глаза и учащается дыхание. Она считывала его состояние, но не могла понять, что происходит. Пару раз Ольга пытливо глянула на меня, но я лишь сладко улыбнулась в ответ.