Нежная королева (Хельви — королева Монсальвата)

— Нет. — покачал головой мессир Ружеро. — Кто же отказывается от жизни? Хельви все продумала до мелочей. Вместо них должны были казнить четверых грабителей-норлунгов, которые с вырванными языками сидели в подземелье со времен короля Филиппа. Вы, возможно, знаете, что после вступления на престол, наша милосердная королева запретила пытки. Думаю, это страшный опыт следствия в Мон Сидуре подействовал на нее. Словом, со стороны все выглядело так, будто на костре сгорит Монфор с товарищами. Народ требовал смерти «проклятых колдунов». Но в последний момент дело сорвалось, кто-то донес Совету. Подозрения в подготовке побега так ясно указывали на королеву… Чтобы спасти ее честь, епископ Сальвский приказал этому проклятому д’Орсини, впрочем он ведь не знал… — командор махнул рукой.

Харвей был благодарен мессиру Ружеро за то, что тот не осуждал д’Орсини. Как видно, этот добродушный человек просто не способен плохо говорить о достойных людях.

— Рыцари д’Орсини догнали беглецов. Как я слышал, королева была им о-о-очень благодарна. — губы мессира Ружеро скривились. — С тех пор орденом или вернее тем, что от него осталось, руковожу я. — он грустно усмехнулся. — Ведь Роже всегда оставлял меня вместо себя, когда уезжал надолго. И Хельви не пожелала отменять его последний приказ.

Лицо мессира д’ Онжерона застыло. Он молчал, погрузившись в свои мысли. Молчал и консорт. От того, что все слова были сказаны, тайна прошлого не стала для него яснее. Командор глубоко вдохнул в себя успокаивающий нервы дым.

— Она должна очень любить вас. — вдруг произнес он. — Очень.

Видимо, фаррадское зелье, пьянящее без вина, уже ударило ему в голову.

— Скажите, — попросил Харвей, придвинувшись к нему, — только честно, — консорт почувствовал, как его губы стали сухими. — Они были близки?

Круглые карие глаза командора раскрылись еще шире, зрачки остановились.

— Нет, — мотнул он головой. — Нет, никогда. Это невозможно для совершенного. Ему нечего делать с женщиной.

Харвей не понял смысла его слов.

— То есть как? — протянул он. — Почему?

— Потому что любовь с женщиной приносит только горе. Она продолжает цепь жизни на земле — этой юдоли скорби — и обрекает рожденных детей боли и страданиям. Для совершенного это не путь. Женщина требует отдавать, поэтому близость с ней не позволяет накапливать силу для преобразования мира. Она не возбуждает даже магического огня, пронизывающего позвоночный столб, который необходим для свершения мистерий… Что может дать женщина?

Деми не поверил своим ушам.

— Но я видел на Мальдоре множество женщин! — воскликнул он. — Большинство из ваших женаты.

— Да, конечно. — кивнул губернатор. — Но все, что я говорил, относится не к нам грешным. Мы что? Третья степень не обязывает ни к абсолютной чистоте, ни к магическому огню. Но Монфор был другое дело. Трудно даже сказать, как далеко он ушел.

«Значит он отверг ее. — подумал консорт. — Хельви была права: мы никогда не поймем их».

— Он очень любил ее. — произнес командор, глядя в лицо гостя долгим остановившимся взглядом. — И это была страшная мука, потому что оставить дорогу посвящений он тоже не мог.

Харвей потрясенно молчал. У него не получалось осмыслить сказанное. Он насмотрелся в своей жизни на братьев разных орденов: они хлестали вино, как сапожники, и лупили баб по толстым задницам не хуже портовых грузчиков. Как можно желать Хельви, знать, что она желает тебя, и не протянуть руку?

— Рано или поздно это бы случилось. — сказал мессир Ружеро, поняв, о чем думает его собеседник, — Но королеве едва исполнилось 15, а Монфор всю жизнь провел в ордене. Они просто не успели. Смотрели друг на друга круглыми глазами, многозначительно молчали. А потом… потом все кончилось.

— Вы покажите мне остров? — спросил консорт. — Нужно осмотреть укрепления и наметить план совместных действий на случай, — он помедлил, понимая, что не может объяснить губернатору суть нависшей опасности, — на случай сам не знаю чего. Вы ведь тоже чувствуете, как сгущаются тучи?

— Означают ли ваши слова, сир, что мы можем рассчитывать на помощь Гранара? — выпустив трубку кальяна изо рта, осведомился командор. Его взгляд снова стал внимательным. — Каковы условия такой помощи?

— Мальдор — часть Гранара. — консорт положил руку на меч. — Об этом не следует забывать ни вам, губернатор, ни тем, кто попытается напасть на вас с оружием ли в руках, или с обвинениями в ереси — все равно.

Деми встал.

— Буду говорить прямо: мне не нравится сохранение орденских обычаев в христианском королевстве. Однажды вы уже покаялись, и если хотите получить нашу помощь, идите до конца. В апреле моя коронация, и никаких трех степеней посвящения я в своем доме, даже в самом дальнем его углу, не потерплю.

Мессир Ружеро нахмурился, но Харвей считал нужным проговорить все с разу и до конца.