Нежная любовь главных злодеев истории

Собранного (так и хочется написать — награбленного) не хватило, и все тот же кардинал Уолси, прикрываясь именем короля, потребовал у английского парламента заем на военные нужды в восемьсот тысяч фунтов. Члены парламента прекрасно знали, как короли отдают долги своим подданным, и ответили королю отказом, проголосовав большинством голосов против выдачи займа. Король Генрих проявил характер, пообещав упрямцам скорейшее расставание с самым ценным из того, что они имели — их собственными головами, и буквально на следующий день королевская казна пополнилась на восемьсот тысяч фунтов.

Сам же кардинал Уолси в то время управлял практически всеми епархиями королевства, получая в придачу пенсии от папы римского и германского императора. Кроме того, он имел право ежегодно возводить без папского разрешения пятьдесят человек в рыцарское достоинство, стольким же мог присваивать графский титул, а кроме того, имел право самочинно расторгать браки, узаконивать незаконнорожденных, раздавать индульгенции, изменять монастырские уставы и даже открывать и закрывать монастыри. Вдобавок, благодаря дружбе с королем, его влияние простиралось и на все отрасли светской власти без исключения. Разумеется, при таком положении дел доходы кардинала Уолси были равны королевским (если не превосходили их!). Он имел не только собственных телохранителей, но и собственный двор, к которому почитали за честь быть причисленными представители знатнейших аристократических фамилий. Незачем и упоминать, что ради блага государства кардинал Уолси и не подумал поступиться хотя бы малейшей частью своего богатства.

Генрих вошел во вкус — он почувствовал, что для его воли, воли монарха, самим богом поставленного править подданными, поистине нет никаких преград. Точно также кардинал Уолси не видел препятствий на пути к посоху римского первосвященника...

Дважды, с промежутком в год с небольшим, освобождался папский престол, и оба раза честолюбивый кардинал оставался, как это принято говорить, при своем интересе. После смерти папы Льва X престол ненадолго занял Адриан VI, которого сменил Климент VII из дома Медичи. Таким образом, обещаниям Карла V оказалась грош цена.

Кардиналу Уолси надоело ждать, он вознегодовал и начал мстить коварному германскому императору, причем ударил по нему с двух сторон - снова склонил своего короля к союзу с Францией да вдобавок внушил ему мысль о разводе с Екатериной Арагонской.

Екатерина Арагонская, воспитанная в строгости и послушании, была, вне всякого сомнения, хорошей, честнейших правил женой и превосходной матерью. Однако она была старше своего мужа на пять лет, и к тому же, подобно большинству испанок, не только рано расцвела, но и столь же рано увяла. Настал день — и Генрих полностью охладел к ней.

Охладел и охладел. Это обстоятельство могло не повлечь за собой никаких последствий, тем более что, как уже было сказано, королева терпимо относилась к неверности мужа. Восемнадцать лет совместной жизни пролетели в добром согласии, некогда пылкая страсть сменилась уважением и дружбой.

До какого-то момента Генрих обуздывал свои страсти и не преступал определенной приличиями черты. Подобное положение вещей длилось до тех пор, пока кардинал Уолси не вознамерился разлучить короля с его женой, чтобы навсегда разорвать связь между Генрихом VIII и Карлом У.

Семя раздора упало на благодатную почву. Генрих часто печалился о том, что его брак, при всех достоинствах, далек от идеального, что дало возможность кардиналу постепенно довести до сознания своего короля мысль о противозаконности женитьбы на вдове родного брата и сожительства с ней. Впору пришлись и слова из Священного Писания о том, что «наготы жены брата твоего не открывай, это нагота брата твоего» (Левит, гл. XVIII, ст. 16), осуждавшие женитьбу короля. К месту вспомнился королю и основательно позабытый к тому времени собственный протест против брака с Екатериной, написанный по приказанию покойного отца, Генриха VII, двадцать лет тому назад...

С точки зрения кардинала Уолси (которую полностью разделял и король), все складывалось как нельзя лучше. Не хватало только толчка, чтобы запустить махину развода, и этот толчок своей прелестной ручкой сделала очаровательная обольстительница Анна Болейн.