Нежная месть

Другое дело – родственники Джеймса. Они уже здесь, они живут, как всегда жили, они не будут завистливо рассматривать богатый интерьер, щупать ткань на платье невесты и не станут складывать в целлофановые пакетики оставшийся салат со свадебных столов.

Странно, почему Джеймс не хочет приглашать родню, друзей?

Только познакомившись с семьей Джеймса, Марина поняла, что у него были основания не желать этой встречи.      Но Марина категорично заявила, что не хочет прятаться от его родни. Тяжело вздохнув, Джеймс скучно предупредил, что мать – особа эксцентричная, от нее что угодно можно ожидать, а дочь – взбалмошный избалованный подросток.

– Нам хорошо вдвоем. Зачем всё портить?

– Затем! Я им понравлюсь! Я буду очень стараться! Мы будем дружить, ездить друг к другу в гости по воскресеньям! Когда ты последний раз был у матери?

Джеймс замялся с ответом.

– Вот! А пожилым людям необходимо внимание!

Марина была переполнена счастьем, и ей хотелось осчастливить весь мир.

Джеймс недоуменно пожал плечами:

– Ну, раз настаиваешь…

Несколько дней Марина провела в поисках подарков и еще день, подбирая наряд для встречи.

Мать Джеймса родилась и выросла в Англии, и очень этим гордилась. «Ее ничем не удивишь», – предупредил Джеймс. Но Марина не отступила и решила преподнести леди Райт брендовую брошь английской компании Exquisite Jewellery Ltd  из серии цветов.

Дочери достали билет на концерт любимой рок-группы.      Казалось, Марина учла всё, в душе она была спокойна, но спина предательски холодела, и не зря.

Знакомство с семейством Райт превзошло самые худшие ожидания.

Переступив порог гостиной, она попала под обстрел трех пар глаз. Ее в одно мгновение раздели, разобрали по частям и насадили на шпажки для оливок.

Дочь и мамашу Джеймса она вычислила сразу – по возрасту. А вот блондинка с внушительной пышной грудью и лошадиными зубами вызвала недоумение. Джеймс не предупредил, что на обеде будет присутствовать еще одна женская особь.

Кто это? Она вопросительно посмотрела на Джеймса, а он, нисколько не смутившись, начал знакомить Марину с родственниками.

Мать, приняв букет и брошь, не распаковав подарок, небрежно бросила пакет на банкетку. Дочь, мельком взглянув на билет, недовольно надула губки. И затянула капризно:

– Папа, ты же знаешь, я не выношу эту группу!

Марина расстроилась. Джеймс рассказывал, что дочь их фанатка и не пропускает ни одного концерта!

Очередь дошла до пышногрудой дамы, в глазах которой плясали бесенята.

– Знакомься, моя жена Клэр.

Это было как удар под дых.

Марина, незаметно стянувшая с руки жемчужный браслет, готовя в подарок незнакомке, замерла, оторопев. Выдохнув, натянула браслет обратно на руку.

– Бывшая, – уточнил Джеймс, но его оговорка, некоторое замешательство и усмешка, промелькнувшая на губах Клэр, вывели Марину из себя.

Масла в огонь подлила мамаша.

– Мои голубки, – она обняла Клэр и Джеймса. – Милые бранятся – только тешатся. Так, кажется, у вас, русских, говорится? Да, я так и не поняла, Мари, а вы кто?

Марина повернулась и посмотрела на Джеймса с надеждой, что жених расставит все точки над «и».

Но Джеймс наклонился к дочери и что-то шепнул на ухо. Девица пронзительно завизжала и повисла на шее у отца, дрыгая от восторга ногами.

– Мама, ба! Папа подарил мне яхту! Он назвал ее моим именем!

Оханье и аханье притушили вопрос, отодвинув его в прошлое. Да разве было важно, кто такая Марина, на фоне радости дочурки.

Миссис Райт-старшая указала Джеймсу на место за столом рядом с Клэр, всем видом давая понять Марине, что роли в доме давно распределены, а главный режиссер семейной истории – она. А развод между любящими супругами – так, шалость деток, которую она может устранить властным жестом руки. Но раз им хочется так развлекаться, пусть позабавятся.

Марине ничего не осталось, как занять стул рядом с дочерью Джеймса.

По рассказам Марина представляла девочку совсем ребенком, но шестнадцатилетняя барышня была развита не по годам. «Ей легко можно дать лет двадцать», – мелькнуло в голове Марины. Но она не успела развить мысль, как бокал морса, стоящий около ее приборов, волшебным образом оказался у Марины на коленях. Багровое яркое пятно растекалось по кремовой юбке.

Марина могла поклясться, что видела, как дочь Джеймса, протягивая руку за салфеткой, точным вымеренным движением смахнула бокал со стола.

В комнате нависла тишина. Марина приготовилась выслушать извинения. Но вдруг раздался злобный смешок дочери, потом хихикнула Клэр, и вдруг вся семейка начала хохотать, переглядываясь и подмигивая друг другу. Джеймс смеялся со всеми!

Первая успокоилась Клэр. Она взглядом измерила Марину и с усмешкой предложила:

– Пройдем в мою гардеробную, уверена, там найдется юбка подходящего размера.

Это заявление стало последней каплей.

Ах так, у бывшей жены Джеймса в доме своя комната и свой гардероб?

Не раздумывая, Марина повторила жест дочери, и содержимое бокала моментально оказалось у девчонки на коленях. Та тут же прекратила хихикать, и в гостиной установилась тишина. Было слышно, как за открытым окном в саду надрывается цикада.