Нежная мятежница

— Я всегда говорю то, что думаю, сэр. Хотя, конечно, в подобных вещах не привыкла быть первой. Но, согласитесь, мой вопрос вытекал из вашего. Ну ладно. Насколько я поняла, вы не из тех, кто стремится к семейной жизни, правильно?

— О Боже, конечно!

— У вас нет необходимости доказывать мне это с такой горячностью, — сказала она с едва заметной грустью. — Я и не думала, что вы к ней стремитесь.

У Энтони появились сомнения в том, что он правильно ведет партию, но он тут же, как опытный игрок, постарался извлечь пользу и из своего просчета.

— Но вы же не собираетесь сразу разбить мои надежды, любовь моя, не правда ли? Скажите, что вы не такая, как другие! Скажите, что не о замужестве думаете, а о чувствах!

— О нет. Моя цель более определенна. Я затем и приехала в Лондон.

— Так же как и большинство. Как жаль!

— Что ж, прошу прощения.

Вместо ответа он улыбнулся. Странное воздействие произвела эта улыбка на Рослин. У нее было такое чувство, будто она растворяется в сладком меду.

— Вы не замужем, конечно…

Он не спрашивал, а, казалось, читал ее мысли, при этом взяв ее нежно за руку и осторожно подтягивая поближе к себе.

— Каким же именем именуется такое очарование?

Какое имя? При чем здесь вообще какое-то имя, когда все ее мысли и чувства заняты этими пальцами, такими чувственными. Они такие теплые, такие сильные! Мурашки бегут по обнаженной руке от их прикосновения. Ноги тоже оказались почему-то рядом, но она не обратила на это внимания. Ее нога коснулась холодной скамьи, но она не почувствовала этого. Не осознала она и того, что уже оказалась в тени дерева.

— У вас же есть какое-то, — продолжал настаивать он.

Терпкий, приятный запах чистого мужского тела защекотал ноздри.

— Что?

Он усмехнулся, явно наслаждаясь ее растерянностью:

— Имя, милая моя девочка. Каждый из нас имеет какое-то имя, нравится оно ему или нет. Меня, например, зовут Энтони Мэлори, для близких — просто Тонни. Признайтесь теперь, как зовут вас.

Чтобы хоть как-то собраться с мыслями она закрыла глаза.

— Рос… Рослин.

Было слышно, как Энтони удовлетворенно прищелкнул языком.

— Кажется, я понимаю, почему вы так хотите выйти замуж, Рос Рослин. Вам не терпится изменить свое имя.

Глаза Рослин от удивления раскрылись, и первое, что они увидели, была ослепительная улыбка собеседника. Да он просто немного разыграл ее! Что ж, даже неплохо, что он держится так свободно. Все остальные мужчины, с которыми она успела познакомиться за эти дни, так старались понравиться ей, что вели себя страшно скованно. Честно говоря, это порядком надоело.

— Рослин Чедвик. Так на самом деле звучит мое имя, — сказала она, тоже улыбаясь в ответ.

— Красиво звучит. Вам обязательно следует сохранять его… По крайней мере до тех пор, пока мы не познакомимся поближе. А вы и сами знаете, что это непременно произойдет. Хотите скажу, каким образом?

Она в ответ рассмеялась. Но на этот раз слегка гортанный смех причинял Энтони почти физическую боль.

— О, вы опять пытаетесь шокировать меня. Во второй раз вам это не удастся. Я уже не так юна, чтобы краснеть. К тому же о таких, как вы, меня предупредили.

— О таких, как я?

— Да. О развратниках.

— Ну извините! — произнес он, наигранно вздыхая.

— Тогда скажем — о мастерах обольщения.

— Хотел бы я сейчас быть одним из них. Это уж точно.

Рослин усмехнулась, но это не было каким-то дурацким хихиканьем или глупой ухмылкой, имеющей целью рассердить его. Нет, в ее коротком смешке слышались грусть и теплота, такие, что ему захотелось немедленно утопить ее в объятиях и… Но он не решился. Энтони понимал, что рядом с ним находится женщина, вспугнув которую, может потерять, о чем потом долго будет жалеть. Возможно, она уже давно и не девственница. Но это еще не означает, что она имеет опыт в различного рода приключениях.

Неожиданно погас свет в верхнем этаже. Рослин почувствовала страх. То, что она ощущает себя так легко в компании этого мужчины и даже находит удовольствие в общении с ним, еще ничего не значит. Оказавшись в полной темноте с развратником, почти наверняка можно стать его жертвой. Она не хочет, да и не может себе этого позволить.

— Я должна идти.

— Нет, только не сейчас…

— Но мне действительно необходимо идти, — твердо повторила она, пытаясь высвободить руку.

Сделать это, однако, оказалось не так легко. Он лишь крепче сжал ее ладонь. Пальцы другой, свободной его руки коснулись ее щеки, нежно пощекотав кожу. Ласка отозвалась в ее груди трепетом сердца… Нужно что-то делать. Следует все ему объяснить.

— Я… Я должна благодарить вас, мистер Мэлори.

Рослин не заметила, что говорит уже с шотландским акцентом — мысли вытеснило нежное прикосновение. Если что-то и осталось в голове после него, то только понимание того, что надо спасаться.

— Спасибо. Вам удалось хоть ненадолго заставить мне забыть о моих горестях. Но я не могу больше быть с вами. Я нуждается не любовнике, а только муж. А вы не можете им быть… К большому сожалению!