Нежная осада

– Поверьте, миледи, и того и другого хватает с обеих сторон, – вздохнул Рори. – Магуайр-Форду повезло: оба священника – люди честные и порядочные, вещь почти неслыханная. На каждого пастора-протестанта, вбивающего в головы прихожанам, что католицизм – греховная вера идолопоклонников, всегда найдется католический падре, орущий с амвона во всю глотку, что протестанты – грязные еретики, которых следует жечь на кострах, а уж если на земле они избегут наказания, то в аду им точно не поздоровится, ибо они и есть дьявольское отродье. Подобные проповеди не ведут ни к взаимному пониманию, ни к терпимости, миледи. К сожалению, на земле куда больше Эпплтонов, чем таких, как ваша матушка.

– Вам нравится мама, так ведь? – спросила Фортейн, поравнявшись с ним.

Сердце Рори болезненно сжалось, но он нашел в себе силы небрежно усмехнуться.

– Совершенно верно, миледи. И всегда нравилась. У леди Жасмин такая благородная душа, что, должно быть, в ее жилах течет ирландская кровь.

– Мама считает, что если я останусь в Ирландии, то просто обязана сохранить за вами должность, ибо немногим людям можно доверять так, как Рори Магуайру.

– Возможно, ваш муж посчитает иначе, – возразил Рори. Фортейн уставилась на него как на безумца. Он узнал этот взгляд, хотя Фортейн явно унаследовала его не от матери.

– Мой муж не получит никаких прав на Магуайр-Форд, – объявила она. – Если я выйду за Уильяма Деверса, все равно останусь сама себе хозяйкой. У него есть собственные земли и деньги. Женщины моей семьи не отдают в руки мужей свои состояния. Это немыслимо!

Рори громко рассмеялся.

– Матушка хорошо воспитала вас, миледи, – весело отозвался он.

– Если я выйду за Деверса, – как ни в чем не бывало продолжала Фортейн, – вы сохраните свое место, Рори Магуайр. Кроме того, мне необходимо, чтобы вы научили меня разводить лошадей. Я ничего не знаю об этом, умею только верхом ездить.

– Вы уже знаете, как говорить с ними, – успокоил Рори. – Я видел, как вы беседовали с Громом, прежде чем сесть в седло. Кто подсказал вам, как это делается, миледи Фортейн?

Фортейн озадаченно пожала плечами:

– Никто. Я всегда так делала, прежде чем вскочить на коня. Мне казалось, что вежливо будет спросить у него разрешения. Мои сестра и братья посмеиваются надо мной, но меня лошадь никогда не сбрасывала и все, начиная с самого первого пони, слушались беспрекословно, – объяснила она.

– Настоящая ирландка, – усмехнулся Рори.

– Вы мне по душе, Рори Магуайр, – провозгласила Фортейн.

– И вы мне тоже, леди Фортейн Мэри Линдли, – заверил он.

– Откуда вы знаете мое полное имя? – удивилась она.

– А разве вам не известно, миледи, что я ваш крестный?

– Вы?! Мама, это правда? Рори действительно мой крестный?

– Да! – кивнула ехавшая позади Жасмин.

– В таком случае, – обрадовалась Фортейн, – я буду звать вас дядюшка Рори, а вы станете называть меня Фортейн, разумеется, в кругу семьи, а не на людях.

Рори слегка повернул голову и дождался едва заметного кивка Жасмин.

– Хорошо, Фортейн, – согласился он, согретый благородством и обаянием девушки. Это вам не высокомерная английская мисс! Жители Магуайр-Форда примут ее сразу и безоговорочно и смогут продолжать свое мирное существование, если, разумеется, Уильям Девере действительно не станет вмешиваться в дела своей невесты. Интересно, как воспримет молодой человек известие о том, что Фортейн удержит в руках свое богатство и земли? Насколько понял Рори, жениху придется подписать брачный контракт, прежде чем он поведет к алтарю огненноволосую красотку.

Дождь постепенно стих, и когда они остановились на отдых, солнце уже сияло в безоблачном небе. Судя по всему, остаток дня будет теплым.

Оглядевшись, Рори заметил знакомые вехи. Похоже, выехав пораньше, они доберутся до Магуайр-Форда к середине дня.

Но тут внимание его привлекла немая сцена между Жасмин и Джеймсом Лесли. В сердце словно кинжал вонзили. Эти двое были так откровенно влюблены друг в друга, что глазам было больно смотреть. Вопреки всему, в чем он уверял Адали и отца Батлера, в самом тайном уголке души всегда жила слабая надежда, что Жасмин его полюбит. Теперь же он ясно понял, что этому не суждено сбыться. Осознание этого было таким острым, что в нем словно что-то умерло.

Рори тяжело вздохнул. Услышав это, Фортейн, сидевшая рядом, встрепенулась:

– Что случилось, дядюшка Рори? В жизни не слышала вздоха печальнее. – И, положив руку ему на плечо, попросила:

– Не расстраивайтесь.

Неожиданное сочувствие потрясло Рори. Он ощутил, что глаза быстро наполняются слезами, и поспешно сморгнул.

– Ах, девушка, все ирландцы подвержены внезапным приступам дурного настроения! – Он пожал изящную ручку и объявил:

– Но теперь все прошло, и нам пора ехать. Давайте я помогу вам встать, миледи. Ах, вы были таким прелестным ребенком, Фортейн Мэри Линяли, и стали настоящей леди!

– Интересно, откуда берутся эти, как вы говорите, приступы? У меня они тоже часто бывают. Для девушки, чей отец англичанин, а мать полуангличанка-полуиндианка, я унаследовала слишком много от своей ирландской прабабки, – усмехнулась Фортейн.