Нежная помощница для сурового врача

Девушка, обычная девушка: темно-коричневые волосы, бледное лицо, прямой нос…. Волосы её слиплись, казались грязными, даже черными, глаза были прикрыты. А губы бледные, бескровные, как и все тело. Она показалась мне очень красивой, хотя и была совсем обычной по меркам большинства.

Девушка была вся в ранах… Множество ран, ссадин, ушибов – боролась с ним, с этим ублюдком. А главные порезы те три: на шее, где-то на боку, кажется, не видно отсюда, и под ребром – та самая страшная, зияющая черной бездной. Там был нож. Они уже вытащили.

Потеря крови была колоссальной. Спасти её – это очень-очень маленький шанс.

Меня словно бы вышибло куда-то в реальность, я кинулся к девушке, подхватил тонкое, почти прозрачное запястье и, напряженно считая пульс, начал давать команды Котовскому.

У нас очень мало времени. Но мы можем успеть.

– Как зовут? – шепнул я Котовскому, уже когда были в больнице.

– Варя. Соловьева Варвара Андреевна.

Я закрыл глаза, устало вздыхая. Мерно пищала аппаратура, звенели инструменты. Как много работы, как много сил ей надо, чтобы выжить, чтобы вынести это…

«Варя, Варечка… – думал я. – Не умирай».

Глава 9

Я сложила договора в идеально ровную пластиковую папку и убрала в нижнее отделение стола. Передам Оксане, пусть в бухгалтерию занесет.

– Как всегда – ничего не изменилось, ни обслуживания нормального, ни отношения… – услышала я над ухом. Я всматривалась в строчки справочника с выписанными из клиники за последний месяц пациентами, и даже ещё не успела увидеть, кто это говорит. Но голос пренеприятный, женский, тягучий. – Девушка, вы вообще чего-нибудь видите вокруг, кроме своих бумажек-какашек?

Я вскинула брови. Навык работы с клиентами – единственное, что было отточено во мне на все сто процентов, поэтому панцирь у меня был крепким, можно было даже не волноваться. Первое, что я заметила, что длинноногая и худая вся из себя блондинка лет тридцати, даже не удосужилась надеть бахилы. Второе – хамское обращение. Третье – лицо её, хотя и красивое, но сочилось таким знатным презрением, что я даже поёжилась.

Блондинка была одета в высокие сапоги, короткое платье оливкового цвета, короткую кожанку. Волосы её были длиной до плеч, светлые, хорошо уложены. Лицо узкое с ярко подведенными зелеными глазами, курносым носиком и мягким изгибом губ.

– Здравствуйте, – ответила я ровно. – Наденьте, пожалуйста, бахилы. И снимите, пожалуйста, верхнюю одежду – её можно сдать в гардеробную комнату на первом этаже или повесить на одну из вешалок, что стоят у окна.

У блондинки вытянулось лицо.

– Ты вообще знаешь, с кем ты разговариваешь?

– Будьте добры, соблюдайте дистанцию и правила этикета, иначе мне придется позвать заведующую отделением, и вы будете разговаривать с ней.

Блондинка вдруг прищурилась. Она некоторое время вглядывалась в мое лицо, медленно, даже подробно осматривала, гуляя взглядом сверху вниз.

– Ты Соловьева, – тихо выдохнула она. – Ах, ты же Соловьева!

Я удивилась. Хотя я и носила бейджик, но мне показалось, что женщина узнала меня сама по себе. Как странно, уж я абсолютно точно её знать не могла. Эту бы я запомнила.