Нежная (СИ)

– Ой, это долгая история. Ты сидишь, я надеюсь? Я лучше присяду. Травку порву заодно, а то она смотрит на меня.

Бабушка стала усаживаться, кряхтеть и сама над собой смеяться, устроилась и спросила:

– Слушаешь историю?

– Слушаю.

– Мы не Нежные, Анют, мы Нужные.

– Да ладно?

– Ага. Дедушки твоего папа был Нужный Фёдор Иванович, он в Белоруссии жил до войны, и когда немцы пришли, он первый воевать пошёл. Дом его разбомбили, ничего не осталось, у него из документов только книжка была солдатская, и она с ним прошла лесами до Москвы, потом до Берлина и обратно, во всех реках искупалась, истёрлась почти до дыр, буквы было не разобрать. Там на войне он с женой познакомился, она была отсюда, и его привезла с собой – война закончилась, жениться надо. И они сразу документы подали, и на паспорт, и на свидетельство, и на дом, и на всё. А им везде написали "Нежные". Фёдор Иваныч ходил ругался, ему обещали долго, а так и не сделали, уже и дедушка родился, ему в свидетельстве написали "Нежный", и группу он на эту фамилию получил, и диплом, потом уже стало поздно менять, обросли бумажками. А тогда была такая бюрократия, что ну её в баню, ещё хуже, чем сейчас, себе дороже было связываться с ней, не стали. Но он всю жизнь напоминал, что он Нужный, свекруха как зовёт его, помню, на весь огород: "Нежный, иди помоги!", а он орёт: "Я Нужный!", а она смеётся: "Самый Нужный, нужнее всех", до старости шутка у них была, твой папа помнит ещё, наверное, он их застал. Жалко, ты не застала, свекруха так девочку хотела, а не получилось у них. Фёдор Иваныч был курчавый точно как ты, красивый был мужик, высокий, статный. Кепку завернёт, чуб наружу, цветок за ухо, грудь в орденах, идёт – вся деревня любуется. Дед на него не похож был, зато папка твой похож, он как приезжал в прошлый раз, мне Михална сказала – Фёдор Иваныч заглянул, я прям помолодела. Вот так вот. А у твоего мужика как фамилия?

Я хихикнула:

– Ты щас упадёшь.

– А я сижу. Что, сильно страшно?

– Великий.

– Что, тоже белорус?

– Не знаю. Вроде, наполовину украинец.

– Тоже нормально. Хорошо поёт, небось?

– Не знаю.

– Что ты, вот это, "не знаешь"? Борщ варила, а ничего не выяснила. Разве можно? Иди узнавай! Позвонишь расскажешь потом.

– Хорошо.

– Давай, у меня трава на грядке кончилась, пойду отнесу. А ты иди, пусть поёт тебе! А то как борщ есть, так все готовы. Хохлы, они такие. С ними надо только так.

Я попыталась изобразить негодование, хотя негодовать, сгибаясь от смеха, у меня плохо получалось:

– Ну ба…

Она захихикала:

– Я шучу, Анют. Лишь бы человек был хороший, а там – хоть негр. Негры тоже поют хорошо. Или они танцуют? А, хрен с ними всеми, да? Все они, гады, раньше нас помрут, лишь бы по хозяйству не работать. Так что надо себя беречь, это самое главное. Давай, кушай хорошо, спи удобно, звони как соскучишься.

– Хорошо.

– Пока.

– Пока.

Я положила трубку и сидела опять ревела, но одновременно смеялась. Все мои впечатления так наложились друг на друга, что я была как фонтан эмоций, в который налили пену, и он вроде бы и шумит, но как-то уютненько. Устав от слёз, я умылась и вернулась за стол, открыла ноутбук, на экране была моя игра с перекопанной картой. Я сделала скрин экрана и поставила крестик в том месте, которое мне указал ВэВэ, но копать не стала, пока что. Начала новую игру, на другой карте, сложность поставила самую маленькую, из-за этого в начале игры у меня было море денег и ресурсов, я всё строила и ни в чём себе не отказывала, было обалденно.

Потом пришёл ВэВэ, сел напротив и с улыбкой спросил:

– С кем разговаривала?

Я закрыла ноутбук и отодвинула его в сторону.

– С бабушкой. И у меня обалденная новость.

– Ты узнала рецепт нового блюда?

– Круче. Я узнала, что я не Нежная, а Нужная. Это паспортисты перепутали.

Он рассмеялся:

– Прикольно. Мне нравится.

Я изобразила суровость и спросила:

– Кстати, важный срочный вопрос. Ты петь умеешь?

– Умею. Надо?

– Да. Начинай.

Он изобразил сидячие танцы и запел:

– "Цвет настроенья – борщик, он такой вкусный и такой хороший!"

Я подняла ладонь:

– Доздадочно. Так и запишем, петь умеет, – я взяла телефон и сделала вид, что записываю важную срочную информацию. ВэВэ скромненько добавил:

– Я ещё танцую.

– Одетым? – сурово уточнила я.

– Да.

– Мне не интересно.

Он сдулся и вздохнул:

– Я не умею раздетым…

– Ну потренируйся. Надо же развиваться в конце концов, какие твои годы. Погугли как это делается, изучи чужой опыт. А я пока чашки помою, чтобы ты не перенапрягался.

– Отличный план, – широко улыбнулся ВэВэ, протягивая мне свою чашку, я взяла и грозно указала на него пальцем:

– А ты пой.

– Хорошо. А знаешь, что ещё можно сделать, чтобы я не перенапрягался? Можно, например… – у него опять зазвонил телефон, он с досадой посмотрел на экран и сказал другим тоном: – Блин, это важно. И мне надо ехать уже, у меня встреча. Давай вечером в ресторан сходим? Я в семь тебя заберу, будешь готова?

– Да, хорошо.

Он быстро поцеловал меня и убежал, на ходу отвечая по телефону. А я села дальше играть в игру и думать о своей жизни.

* * *