Нежная (СИ)

Серый вечер плавно перетекал в белую ночь, а я сидела за столом одна, с чаем и Онегиным, и ревела, понятия не имея, зачем я вообще сюда приехала и как теперь отсюда уезжать. Можно было бы спросить совета у кого-нибудь умного, кто владеет волшебной карточкой, чтобы он меня немного отругал за бестолковость, а потом наколдовал мне гостиницу и обратный билет, но я не хотела – у меня тоже была карточка, и на ней даже были деньги, и наличку я тоже с собой взяла, не в ней было дело. Я хотела побыть одна, когда уезжала, а теперь жутко хотела, чтобы меня кто-нибудь водил за руку и решал вопросы, пока я в носу ковыряюсь, это не было необходимостью или острой потребностью, просто глупым желанием не быть одной.

"Надо позвонить Карине."

Я знала, что она мне скажет, я даже мысленно могла провести с ней этот диалог, в котором она мне рассказывает, что мне "надо просто" попросить у официанта зарядку, купить билет на завтра, найти в интернете хостел, вызвать такси и поехать спать, и "просто" выспаться перед поездкой, и "просто успокоиться" и не рыдать всю ночь, и "просто не моргать глазом" и быть расслабленной.

"Нет, не надо звонить Карине. Зачем? Я и сама себе могу всё это сказать, она мне это уже лет пять говорит, это не работает. Надо позвонить Великому, он знает волшебные слова, это круче, чем волшебная карточка."

Я попросила у официанта зарядку, включила телефон и набрала ВэВэ. Он ответил почти сразу:

– Алло?

– Привет.

Я замолчала, мне стало хорошо и спокойно, а дальше я не думала. Он спросил:

– Встретилась с подружкой?

– Да, мы отлично посидели. Всё хорошо.

– Как погода?

Я посмотрела на фиолетовые тучи на перламутрово-оранжевом небе, вздохнула:

– Красиво. Если из окна смотреть.

– Замёрзла?

– Чуть-чуть.

– Какие планы?

– Сидеть, вздыхать, чай пить, с тобой разговаривать.

– Круто. А потом?

– Не знаю.

– Домой когда собираешься?

– Завтра.

– Билет купила?

– Нет.

– На крыше поезда поедешь?

– Ага.

– А ночевать где будешь?

– Не знаю.

– На вокзале не получится, там выгоняют.

– Ты проверил?

– Мне доложили.

– М.

Мы помолчали, потом он спросил:

– Ань, всё в порядке?

– Нет.

– А что не так?

– Не знаю. Мне грустно.

– Как тебе помочь?

– О, я знаю один способ. Работает безотказно. Но по телефону не получится, я тебе расскажу, когда приеду.

– Направо посмотри.

Я похолодела, медленно поворачиваясь и обводя глазами зал, он добавил:

– Ещё правее. Ещё.

Он сидел у меня за спиной, через два стола. Пил тот же чай, что и я, смотрел на меня, улыбался как будда под дождём, для которого всё тлен, конечно, но вода за шиворотом всё-таки немного печалит. Я смотрела на него, как тогда, когда выходила из дома с коробками, а он ждал меня в машине, и поверить не могла, что это он и он здесь.

Мы молчали и смотрели друг на друга, он спросил:

– Подойти?

Я кивнула, он положил трубку, попросил у официанта счёт, сказал искать его за моим столом и пошёл ко мне. Сел рядом и приглашающе раскинул руки, я обняла его, всё ещё не веря, что это так легко и просто. Он погладил меня по голове и тихо спросил:

– Всё, ты только ради этого приехала?

– Я не знаю, зачем я приехала. Я хотела в отпуск.

– Съездила в отпуск?

– Да.

– Понравилось?

Я шмыгнула носом и пожала плечами. Он медленно глубоко вдохнул, и ещё тише спросил:

– Из-за чего ты плачешь?

– Много из-за чего. Из-за Лены.

– Что с ней?

– Она всю жизнь была сильной как лошадь, я на ней реально верхом каталась. А сейчас она похожа на инвалида.

– Она беременна, это нормально.

– Нет. Я видела беременных, которые до крайнего срока на работу ходят, и всё в порядке у них.

– А я видел восьмидесятилетних, которые каждое утро пять километров пробегают, но это не значит, что все восьмидесятилетние так могут. Люди разные, у всех всё по-своему, кто-то в пятьдесят с палочкой ходит, и ничего, жив. Что тебя смутило?

Я опять вспомнила эту картину, как Лена пытается поставить ногу на ступеньку и не может, зажмурилась и прошептала:

– Это ужасно.