Нежная (СИ)

У мамы вообще было странное свойство осуждать за достижения и винить за успехи. В детстве я её даже спрашивала, почему она это делает, она на полном серьёзе объяснила, что, во-первых, чтобы не зазнавались, во-вторых, чтобы не сглазить. В детстве я ей верила на слово и поддерживала как могла, а потом в какой-то момент поняла, что это просто зависть, и перестала ей рассказывать свои хорошие новости. Плохие я перестала рассказывать гораздо раньше, потому что в любых моих проблемах я оказывалась сама виновата, и любые проявления эмоций были запрещены, но только мне, ей было можно.

Сейчас, как и всегда, семейный ужин подходил к тому этапу, когда брат, тонко чувствующий нюансы интонаций, отводил глаза и врал, что он наелся, а потом тихонько уходил в свою комнату. Я завидовала ему, но поступить так же не могла, по двум причинам. Первая – я сидела в дальнем углу и не могла встать из-за стола, пока не встанет мама, вторая – я находила в этом какое-то мазохистское удовольствие. Мне нравилось слушать, как мама бешено пытается доказать Карине, что та живёт неправильно, а Карина аргументированно и спокойно оспаривает её аргументы один за другим, пока они остаются в рамках банальной человеческой логики. В какой-то момент земная логика сменялась небесной, в маминых претензиях начинали фигурировать "высшие силы", "мать-природа" и "ангел-хранитель", у Карины начинали сдавать нервы, она била себя ладонью по лбу и начинала задавать риторические вопросы о науке и логике – это было ошибкой, наука с логикой на этой кухне были не в авторитете.

Я слушала эту дискуссию в разных вариациях уже много раз, но каждый раз слушала внимательно, мне казалось, что я таким образом нарабатываю базу знаний, которая мне пригодится тогда, когда Карина окончательно перестанет приезжать в этот дом, и мамины усилия по налаживанию "правильной жизни" переключатся на меня.

"Надеюсь, это будет не скоро. Я не готова, она меня задавит, я расплачусь первая."

Диспут перешёл к предпоследней стадии, когда мама подключала папу и требовала подтвердить, что она права, папа делал философское лицо и многозначительно хмыкал, не принимая ни чью сторону. Я его понимала – это Карина маму доведёт и уедет, а нам с ней потом ещё жить.

Следующим этапом должен был быть скандал либо про деньги, которые Карина тратит неправильно, либо про детей, которых Карине давно пора родить штук десять, я пока не могла угадать, в какую сторону свернёт разговор.

"Лишь бы про деньги."

Про деньги мне было интересно, я в них вообще мало чего понимала, для меня все эти статьи расходов, накопительные счета, налоги, проценты и инвестиции были тёмным лесом. Я пыталась гуглить, но информация в интернете была подана по-дурацки, везде рекламировали какие-то тренинги и книги, помогающие поверить в себя и начать менять свою жизнь и строить бизнес, мне это было не надо. А о том, как прожить на зарплату, почему-то никто не писал – видимо, такие книги плохо продавались, что не удивительно – даже самая маленькая печатная книга сейчас стоила как мой бюджет на неделю.

К сожалению, про деньги послушать не удалось – мама выбрала вариант про детей, о чём Карина говорить не хотела, а она никогда не делала того, чего не хотела. Пару скандалов назад, окончательно отчаявшись донести до мамы свою точку зрения, Карина пообещала, что если эта тема поднимется ещё раз, она просто встанет и уйдёт, даже если это будет самое важное застолье в мире. Маму это не убедило, и она тему всё равно подняла, Карина за свои слова всегда отвечала, поэтому встала и вышла, не доев суп. Мама продолжала с ней спорить даже тогда, когда Карины больше не было в квартире – ей не нужен был собеседник, ей надо было высказаться.

Сейчас Карина тоже осталась себе верна – встала, изобразила руками движение артиста, который закончил выполнение номера, одним махом допила чай, грохнула кружкой о стол и ушла. Мама развернулась к папе и ответила ему, как будто он унаследовал Каринино мнение и обязался его отстаивать: