Нежная стерва, или Исход великой любви

Через двадцать минут они снова вернулись в зал, где, казалось, никто и не заметил их отсутствия. Никто, кроме Хохла. Он мрачно смотрел как раз в сторону татами-рум, словно чувствуя, что именно там все и происходит.

– Все в порядке, дорогой? – тихо спросила Коваль, усаживаясь на свое место и поманив Хохла пальцем.

– Да, я выкинул этого фраера, велел не попадаться на глаза.

– Спасибо, Женька.

– Я на работе! – усмехнулся совсем невесело телохранитель. – А у тебя помада на щеке.

Разъезжаться все стали уже за полночь. Коваль еле на ногах стояла, висела, можно сказать, на Хохле.

– Езжайте домой, – велел Егор. – Мне придется гнать самому этот чертов "Мерседес", – ему подарили роскошный белоснежный "шестисотый" с люксовым салоном, он стоял прямо перед крыльцом, и Марине вдруг страшно захотелось проехаться в нем вместе с мужем, но Егор приказал ехать домой на "Хаммере", сказав, что отправится следом. Прежде чем сесть в машину, он взял Марину зачем-то на руки и долго-долго целовал, не выпуская. Потом усадил в джип, махнул Юрке и сам сел в "мерин". Юрец рванул с места в карьер, словно на тот свет торопился, и белый "мерин" заметно отстал – Егор не гонял так, как Коваль и ее водитель.

Марина ухитрилась уснуть прямо в машине, до того утомила ее вечеринка.

Руки Хохла аккуратно уложили хозяйку на постель в спальне и принялись расстегивать блузку, но Марина так устала, что не реагировала, и только когда он губами нашел ее губы, она пробормотала:

– Егор… отложи на утро… я сплю…

Хлопнула дверь, и Коваль провалилась в сон. Ее преследовал кошмар – она бежит по темному лесу, понимая, что заблудилась, а за ней гонится кто-то, чьего лица она не видит, зато слышит тяжелое дыхание и шаги. Понимает, что он вот-вот ее настигнет, но вдруг правая нога подворачивается, и Марина падает в какую-то яму, летит вниз, а дна все нет и нет. Она проснулась от собственного крика, села на кровати и вдруг заметила, что одна – с той стороны, где спал Егор, постель даже не была примята… Однако… "Может, в гостевой улегся?" – накинув халат, Коваль взяла свою трость, лежавшую на полу возле кровати, и пошла вниз. В гостевой постель была не тронута. Она пошла было в кухню, чтобы попросить Дашу сварить кофе, как вдруг услышала голоса из гостиной – разговаривали Хохол и Розан:

– …не могу я, Серега, не проси, братан! Это все равно что зайти к ней в спальню со "стечкиным" и выстрелить… лучше сам скажи, только меня от этого избавь!

– Деловые все – аж страшно! – В голосе Розана слышалась злость и досада. – Почему все время я должен говорить ей дерьмо? Тебе, значит, западло, а мне – в самый раз!

– Братуха, ты не прав! Все, что угодно, я могу ей сказать, но это… Мне она не простит. Ты ведь в теме – я спал с ней, я люблю ее, Серега, и она это знает. Сделай сам, а? Я в долгу не останусь, ты меня знаешь! – Марина никогда раньше не слышала, чтобы Хохол просил кого-то о чем-то, это было странно и подозрительно, но ее мозги еще не проснулись, и она не могла сообразить, что происходит в доме.

Коваль вошла в гостиную, и Розан с Хохлом вздрогнули, как по команде.

– Что? – удивилась она, садясь в кресло. – И что тут у вас за совет в Филях с утра пораньше?

Они оба опустили глаза, Хохол вообще отошел к окну и пялился во двор, Розан выдернул из пачки сигарету, сломал ее трясущимися почемуто руками, выматерился, кинув обломки в пепельницу.

– Так, я не поняла – что происходит? – переводя взгляд с одного на другого, тихо произнесла Коваль. – Я не слышу?!

Они молчали. У нее заныло все внутри от какого-то предчувствия, Марина схватила трость и врезала Розану по ноге, тот опять матюгнулся и отошел на более безопасное расстояние.

– Вы что, уроды?! – разозлившись уже всерьез, рявкнула она. – Случилось что-то? Где Егор?!

– Маринка… – начал Розан, глянув на Хохла злобно, – ты… словом, может, это еще и неточно…

– Да задолбал ты викторинами! – заорала она, чувствуя, как закружилась голова, как по телу побежали мурашки. – Ну?!

– Малыш погиб, Коваль…

Марина решила, что ослышалась, что у нее похмельные галлюцинации, ведь не может же этого быть на самом деле, ведь вчера еще, ведь всего несколько часов назад…

– Что… что ты сказал? – тихо, так тихо, что и сама еле разобрала, прошептала она, вцепившись в подлокотники кресла и глядя на Розана в надежде, что тот просто неудачно пошутил.

– Ты слышала… не заставляй меня повторять…

Коваль замерла в кресле, уставившись в одну точку, окаменела, отказываясь понять. "Не может быть, – как-то отстраненно думала она. – Это не со мной происходит, это с кем-то другим, ведь так не бывает – как это – погиб?"

– Хохол, – взмолилась Марина жалким, дрожащим голосом, повернувшись и глядя в спину телохранителя, – скажи мне, что это неправда!

Он тяжело вздохнул, поворачиваясь и стараясь не смотреть в глаза:

– Если бы я мог, я погиб бы вместо него, – глухо сказал он. – Прости меня, Коваль…

"За что он просит прощения? – никак не могла понять Марина. – Он-то при чем здесь? Господи, значит, это правда, значит, действительно…"