Нежная стерва, или Исход великой любви

– Ветка, – сидя в одном лифчике и черных чулках, призналась Коваль. – Вчера мой дорогой Егор отымел меня, как вокзальную дешевку, прямо в лестничном пролете. Меня! Только что десять баксов за работу не бросил…

– Головой ударился где-то? – изумилась она. – Что, прямо так, на лестнице?

– Хорошо еще, что не в туалете!

И тут Ветка захохотала:

– Бедный Малыш! Вот приперло мужика, удержаться не смог! А молодуха его что же?

– Класс не тот! – засмеялась и Марина. – Нет того задора и выдумки! Я ж профи в этом виде спорта, куда ей!

Словом, Ветка убедила подругу, что переживать особо нет повода, что уж такого случилось? Да, не очень приятно, но не смертельно, тем более, зная Егора, Марина подозревала, что он сейчас мучается посильнее, чем она. И оказалась права – в обед ей привезли огромную охапку белых роз с запиской: "Прости за вчерашнее. Е. М.". Розы Коваль распорядилась убрать с глаз подальше, а записку бросила в камин.

Ветка пригласила ее к ним со Строгачом на ужин, терять теперь было нечего, и Марина согласилась. Они поехали на Веткиной машине, прихватив только Макса и Юрку, но велев не отсвечивать и не мозолить глаза. По дороге заехали в торговый центр и там повеселились от души, накупив белья и разных примочек в интим-салоне. Представив лицо Строгача, когда он все это увидит, просто валились от хохота.

– Слушай, Ветка, мы до инфаркта его не доведем? – спросила Марина, устав смеяться.

– Да брось ты! Раньше мы инфаркт заработаем! – отмахнулась подруга. – Он меня сутками дерет, если настроение есть.

Прихватив пару бутылок текилы и гору креветок, они вышли из торгового центра, столкнувшись нос к носу с Егором и его блондинкой, одетой почему-то в блестящее платье из золотистой тафты, это в три-то часа дня! Егор смотрел на Марину вопросительно, явно не одобряя ее вида – черных кожаных шортов, шифоновой черной же маечки, надетой на голое тело, и босоножек на высоченной прозрачной шпильке, делавших ноги еще длиннее.

– Спасибо за цветы, дорогой, – небрежно сказала она и повернулась к его спутнице: – А тебе, детка, я хочу посоветовать кое-что – тренируйся, красавица, иначе он быстро потеряет интерес к тебе, и так и будет за мной бегать в надежде на разнообразие!

Схватив Ветку за руку, Коваль с хохотом сорвалась с крыльца, добежала до "бэхи" и плюхнулась на сиденье, не в силах уже унять начавшуюся истерику. Она даже себе не могла объяснить, зачем устроила эту демонстрацию, зачем вела себя, как дешевая порноактриса. Ветка села за руль и, оглянувшись на крыльцо торгового центра, повалилась к подруге на колени, постанывая от смеха:

– Ой, не могу – стоят! Он, она и у него! Ну, ты стерва, Коваль!

Она дала по газам, и "БМВ" умчался в сопровождении "Хаммера", оставив Марининого возбужденного мужа и его шокированную спутницу.

Строгач удивился и обрадовался появлению Наковальни на его территории.

– Что, не ждал? – весело спросила она, обнимая его и целуя в щеку.

– Нет. Но надеялся, – признался он. – Вета, твоя работа?

– А то ж! – ласкаясь к нему с другой стороны, ответила она.

Обняв обеих, Строгач пошел по дорожке к дому, крикнув Хохлу, чтобы загнали джип Коваль и устроили на ночь Макса и Юрку.

– Ты ведь не торопишься? – спросил он, поглядывая на стоящую рядом Марину, и та рассмеялась:

– Надеешься повторить любовь втроем?

– А это мысль! – засмеялся и он.

– Тогда не вопрос! – многообещающе произнесла Коваль, подмигивая Ветке.

На этот раз все было более реалистично, так как Марина прилично оглушилась текилой, лишившись своих и так немногочисленных комплексов и шокировав даже развратную Веточку. Изумленный Строгач украдкой тяпнул пару каких-то таблеток, видимо, боясь не осилить двух не на шутку вздрюченных баб. К утру Коваль, совершенно невменяемая уже, вломилась в комнату Хохла, разбудив его и приглашая присоединиться. Он мотал головой и не шел.

– Ты не хочешь меня? – пьяно изумилась Коваль, поглаживая свою соблазнительную грудь. – Обалдеть – ты первый, кто не хочет Коваль, когда она сама предлагает!

Строгачевский охранник сглотнул слюну, отвел глаза, чтобы не видеть этой вакханалии, этих рук, скользящих по телу, этих пьяных глаз, в которых прыгали черти. Он боролся с охватившим его желанием схватить эту сладкую и желанную красавицу, сжать ее в объятиях, зацеловать до синяков, замучить так, чтобы не встала… Но – нельзя, даже несмотря на то, что она сама пришла. Нельзя – потому что за это смерть.

– Я хочу тебя, но не могу – знаю, что бывает с теми, кто осмеливается, – глухо сказал он.

– И что? Обычно они бывают довольны.

– А потом мертвы.

– Ты о ком? – напряглась она, пристально глядя в его глаза.

– Ты знаешь. Иди отсюда, Коваль, – взмолился Хохол. – Я не хочу проблем.

– Смотри – не пришлось бы потом локти кусать, – предупредила она, но он захлопнул дверь, оставив ее в темном коридоре.

Марина выругалась про себя, вернулась к Ветке и Строгачу, они поили друг друга водкой из горла, лежа на широкой кровати, выпила еще стакан текилы и вытянулась на постели, мгновенно засыпая.