Нежная страсть королевской лилии (СИ)

- Ты ведь сам знаешь, что этого достаточно. Ты ведь сейчас не мне это сказал. Где-то в глубине души, ты сам знаешь, кому принадлежит твоё сердце. Скажи ей уже, что же ты чувствуешь, - в этот момент перед глазами всё поплыло. Очертания языков пламени стали неточными, а голос Нэйтана расплывался где-то вдалеке от меня. Я чувствовала лишь тепло его рук и резкий толчок.

Следом возникла молчаливая темнота. К моему великому разочарованию, она рассеялась, как только я почувствовала резкий, но такой знакомый запах. Клиника.

- Кассандра? – через помутневшую пелену я начала различать тонкую фигуру человека, от которого меня и без заболеваний бы тошнило. Видимо у меня сейчас именно такая реакция на неё. Это вовсе не болезнь, это просто ненависть комом стала в области желудка, - можешь не смотреть на меня так? Я тебе помогаю, а не чуму навожу.

- С каких это пор ты научилась помогать людям, Кини?

- У тебя ещё остались силы язвить? – на её лице не было привычной тревоги и неприязни, скорее это больше походило на облегчение.

- Для тебя всегда припасены силы. Меня от тебя даже тошнит. Прям удивительно, даже мой организм на тебя ножи точит.

- Врядли сегодня тебя тошнит из-за меня. Когда в последний раз был половой акт, мисс Валери?

- Что?

- Я спросила тебя, когда у тебя был секс в последний раз? Напрягись, вспоминай, - в этот момент язык так и чесался сказать: недавно, с твоей невестой. Но, то ли слабость, то ли здравый смысл не позволили мне этого сказать. На ум лезли только мысли о Лукасе.

- Около двух месяцев назад.

- А если быть точнее шесть недель, - после этих слов меня словно пырнули в области грудины. Палата гинеколога, обморок, ещё эта...женщина точно обозначает срок...

- Поздравляю, Кэс. Думаю, Лукас будет очень рад этой великолепной новости, - говоря это, она чуть ли не подпрыгивала. Знаете, если бы люди могли бы летать благодаря чувству победы и самолюбованию, она бы уже на Марсе завтракала бы.

- Не говори ему, - я не узнала своего голоса. Паника одолевала мною. Впервые за последние несколько лет, мне хотелось забиться в мамин шкаф, поджать ножки и горько заплакать, выбрасывая всю боль наружу.

- Упс, наверное, твоя мать уже рассказала ему. Она так радовалась, когда я сообщила ей, что скоро она станет бабушкой. Прости, - ах ты язва подзаборная, никогда тебе не было меня жаль, уж точно не сегодня. И, конечно же, мать будет радоваться, ведь ребёнок это залог воссоединения её дочери с богатым женишком.

- Кэс? – она стояла вся такая на удивление хрупкая и разбитая. Вся привычная сталь во взгляде, стане и голосе исчезла. Ей словно было больнее, чем мне.

- Мария?...Браво, Кини, ты и ей сказала, - во мне бушевали два огня: мне было до безумия больно от того, что она об этом узнала, а второй-это боль в её глазах-пустая боль. Словно ей было противно от этой новости. Словно мысль о ещё нерождённом комочке внутри меня, частички меня, душили её. Она была бледнее стены кабинета. И лишь толика отчаяния и растерянности в её глазах доказывали, что она ещё живая.

- Конечно же, сказала, глава клиники должна знать всё о своих пациентах. Особенно если они друзья. Не так ли, милая? – Мария молчала. После слов Эммы, не было понятно на кого она злиться больше, на меня, на неё или же на себя. В какой-то момент мне стало так смешно. Знаете забавная картина: жена, муж и любовница. Только здесь ещё забавнее, непонятно кто жена, а кто любовница.

Встав с койки, я направилась к дверному проёму, в котором словно шкаф, простите, до безумия злой шкаф, стояла моя любовь. С каждым моим шагом она становилась всё обессиленней и беспомощней, что мне захотелось добить её окончательно.

- Конечно, Кини. Она должна за меня порадоваться, ведь мы такие давние...- я добралась до неё. Мы стояли на такой дистанции, которая обычно предлагает выбор: обнять или «ударить» снова, - очень близкие..., - я провела ладонью по её плечу, замечая как от этого «удара» она ломается изнутри, - друзья...

- Ты это оставишь?

- Это? Это, Мария, ребёнок. Мой ребёнок. То чего мы с тобой бы ждали очень долго в своё время. Благо сейчас это прошлое, мы ведь просто близкие друзья. Благодарю за помощь, Эмма.

Я перешла из одной бездны в другую. В коридоре меня словно подхватила мамина безграничная, но до тошноты ненужная забота. Она как мелкий чиновник, обхаживающий какую-нибудь шишку из высшего общества. Она обнимала меня, трясла и периодически поглаживала мои бездыханные руки. Благо, даже в этом хаосе существовал, дышал и манил мой лучик света.

- Филис...- она единственная кто был в этой кучке неразберихи трезв и здрав. Её привычное легкомыслие и несерьёзность пропали, и сейчас на меня смотрела уже мудрая женщина, понимающая меня и мои переживания. Она взяла меня за руку и утащила от этого сумасшествия. Утащила моё непослушное тело и опустошённую душу.

- Кэс...Кэс!!! Милая, посмотри на меня...- несколько резких толчков заставили меня обратить внимание на моё лекарство.