Нежнее неба. Собрание стихотворений

Вся – истома, вся – томление,
Ты, как знойный день над нивой,
Производишь впечатление
Апатичной и ленивой.

Но откуда-то таинственно,

Вероятно из домкома,
Слух прошел, что ты воинственна
И к агрессии влекома.

Что прибыв из Евпатории,

Ты в товарища с бородкой
На нейтральной территории
Запустила сковородкой.

В результате это мужество,

Подогретое экстазом,
Все надежды на замужество
У тебя убило разом.

Ибо все твои поклонники,

Даже самый здоровенный,
Оказались не сторонники
В женах доблести военной.

И на все четыре стороны,

С целью самообороны,
Разлетелись словно вороны,
Иль, вернее, как вороны.

К ним ты чувствуешь презрение,

Времена клянешь и нравы,
Но с житейской точки зрения
Ведь они, ей Богу, правы!

Кто прельстится долей этою: —

Состоять в законном браке
Не с Татьяной, не с Джульеттою,
А с какою-то Араки!..

1935 г. 1 ноября. Пятница.

Москва

«Слишком долго ждать нам солнца вешнего!..»

Слишком долго ждать нам солнца вешнего!..
Чтобы успокоить нервы Ваши
Едемте сейчас в Покровско-Стрешнево,
Только, ради Бога, без мамаши.

С нею ездить – сущее мучение:

Ведь она в трамвае словно детям
Всем начнет читать нравоучения,
Разжигая ярость граждан этим.

А отсюда – шаг до коалиции,

За которой горькая расплата:
Либо отделение милиции,
Либо склифасовская палата.

Это первое… Но кроме этого

Я хотел бы с Вами, чаровница,
Стильно выражаясь, tet-a-tet'oво,
То есть без мамаши объясниться.

Все переоценивая заново,

Мы начнем с помещичьей России,
И, коснувшись метода Стаханова,
Вспомним о фашистской экспансии.

А когда из глаз исчезнут домики

И пейзаж поманит к восхищенью,
От политики и экономики
Перейдем мы к личному общенью.

Трепет чувств… Волненье неизвестности…

А вокруг кустарник поределый,
Хвойный бор, пустынные окрестности…
Тишина… Что хочешь, то и делай!

Нас увидит только небо синее…

Время проведем мы знаменито…
Что дрожите?!. Вы – не Абиссиния,
Да и я ведь не сеньор Бенито!..

1935 г. 1 декабря. Воскресенье.

Москва

Керенский («В Москве, на фронте, в Ставке, в Петрограде…»)

В Москве, на фронте, в Ставке, в Петрограде,
Палеологу с Бьюкененом в тон,
Шесть месяцев ораторствует он,
Захлебываясь в пламенной тираде.

Актер на политической эстраде,

Тепличной революции бутон,
Любимец дам, подстриженный Дантон,
Он держится у власти Христа ради.

Но бывший царь отправлен за Урал,

В подполье загнан Ленин, генерал
Корнилов, как мятежник, под арестом,

И, взятыми со сцены напрокат,

Осанкой, позой, пафосом и жестом
Кокетничает душка-адвокат

<1936 г. 20 июля. Понедельник.

Москва>

Е. И. Фроловой («Дом Отдыха, Женюрочка…»)