Нежнее неба. Собрание стихотворений

Сделки заключаются и браки,
К океанам двигаются реки,
По закусочным зимуют раки,
И торгуют камешками греки.

Под базарно-рыночные крики

Льются поэтические строки,
И на побережье Коста-Рики
Расцветают пальмы и пороки.

Собираются в поход Мальбруки,

Раздаются рявканья и рыки,
Бизнесмены потирают руки
И журчат в оазисах арыки.

Там и тут выкидывают трюки

Политические раскоряки,
И надели узенькие брюки
Хорошо упитанные хряки.

<8 мая 1959>

«Мне сегодня как-то одиноко…»

Мне сегодня как-то одиноко,
Потому я в грезах наяву
По великолепной Ориноко
С Александром Гумбольдтом плыву.

Стаи экзотических двулапых

И поют, и стонут, и кричат,
От цветов и листьев пряный запах,
Духота и сырость словно чад.

Палачи-москиты рвут на части

Тело как клещами; кое-где
Крокодилы разевая пасти,
Хлопают хвостами по воде.

Небо как на выцветшей картине;

Издали похожий на комод,
У прибрежья в плесени и тине
Принимает ванну бегемот.

Озорством каким-то обуяны,

Так сказать валяя дурака,
Безобразничают обезьяны
И на нас взирают свысока.

Но все это лишь воображенье:

Гумбольдт умер ровно век назад,
Я же – извини за выраженье! —
Только отшлифовываю зад.

12 мая 1959

«Быль за сказку принимая…»

Быль за сказку принимая
          Словно Дон-Кихот,
Шестьдесят шестого мая
          Встретил я приход.

Полегоньку, втихомолку,

          И всегда пешком,
Я шагаю по проселку,
          А не большаком.

Но – ни дна ей, ни покрышки! —

          Жизнь как шустрый бес
Не дает мне передышки
          В области чудес.

На заводе, в поле, в шахте,

          Чтобы пить и есть,
Каждый день стоят на вахте
          В память или в честь.

И казенного восторга

          В сердце не тая,
Видят в лозунгах парторга
          Корень бытия.

Все кипят в ажиотаже,

          Только я пока
Ко всему бесстрастен, даже
          К Пленуму ЦК.

<22 мая 1959>

«Когда-то в жизни давней…»

Когда-то в жизни давней
Я жил среди чудес,
Я был в то время павний,
Гурон иль ирокез.

Быв птичкой-невеличкой,

Я красился пестро
И действовал под кличкой
«Орлиное Перо».

Не путаясь в бумагах,

Тогда мы, например,
Не ведали о благах
США и СССР.

С трудом считали до ста,

Могли не состоять
Нигде и жили просто,
Но, так сказать, на ять.

Никто не тряс правами

На остров иль канал,
И каждый спал в вигваме,
Был сыт и твердо знал: —

Коль ночью непогожей

Он встретит существо
В штанах и с белой кожей,
Так снимет скальп с него.

А утром ставя сети,

Не знал, наоборот,
Что есть на белом свете
Уран и водород.

Да, в обществе прекрасном

В те дни шла жизнь моя,
Но я тогда был красным,
А ныне – белый я!..

<13 июня 1959>

Письмо Н. С. Хрущеву – гражданки-орловчанки («О, Сергеевич Никита!..»)