Нежнее неба. Собрание стихотворений

Фронты трещат… Грядущее темно…
В стране развал…. Правительство убого…
А он во всем надеяся на Бога,
Изволит развлекаться в домино.
Обычно вежлив и корректен, но,
Когда вокруг о «старце» толков много,
Насупится, усы топорщит строго
И молча, не пьянея, пьет вино.

А по утрам, тоску на час посеяв,

Докладывать приходит Алексеев, —
Ах, Боже мой, как это тяжело!
И он, откушав свежей земляники,
Шлет телеграмму в Царское Село:
«Спал хорошо. Погода прелесть. Ники».

1925

Послание двум («Тарас Григорьевич Мачтет!…»)

Тарас Григорьевич Мачтет!
Максим Эрнестович Нетропов!
Один из вас стихи прочтет,
Другой одобрит их, захлопав.

А если кто поднимет лай,

То словопрением обширным
Вас защитят – Григорий Ширман
И я – Минаев Николай.

1925 г. Суббота.

Москва

Пушкина («Пушкина Наталья Николавна!…»)

Пушкина Наталья Николавна!
Как могу тебя я оправдать,
Если ты вела себя бесславно
И его заставила страдать.

Бабочкой порхая по салонам,

Упиваясь бальной суетой,
Светским этикетом и шаблоном,
Ты была тщеславной и пустой.

Ритм стихов твой облик делал хмурым,

Доводил тебя до дурноты,
А кавалергардским каламбурам
Улыбалась благосклонно ты.

Но тебя виню я не за это,

Не о том сейчас веду я речь,
Ты могла в нем не ценить поэта,
Но не смела мужа не беречь.

Женщина отставшая от века!

Сверху позолоченная медь!
Не понять такого человека
Значит просто сердца не иметь.

Ты, сестрой прикрытая, молчала,

Болтунам и сплетницам даря
Ноября четвертое сначала,
Вслед – двадцать седьмое января.

И причина ужаса такого,

Не краснея, лишь семь лет спустя,
Ты пошла за сводника Ланского,
Тридцатидвухлетнее дитя.

И к тебе презреньем сердце вспенив, —

Как в порыве гнева и тоски
Твоему любовнику Тургенев, —
Я тебе не подал бы руки.

1925

Распутин («Весь зал в цветах… Оркестр играет туш…»)

Весь зал в цветах… Оркестр играет туш…
А сей некоронованный Юпитер
Набитый рот ладонью сальной вытер
И ущипнул девицу из кликуш.

– «Прощай, милок! Делов вагон, к тому ж

И папа с мамой вызывают в Питер…
Не ведашь ли, что это за кондитер
Сидит вон с той, аль это ейный муж?!.»

И распираем наглостью и водкой,

Расстегиваясь, грузною походкой,
Он к столику напротив подошел:

– «Эй, барыня, покажь-ка где тут ватер?!.»

Пощечина и падает на стол
Российский закулисный император.

1925

Чжан Цзо-Лин («Бессонницей страдая как павлин…»)