Нежнее шелка

— Дайте мне один из ваших револьверов, на случай если не ваши люди подоспеют первыми.

— Боеприпасы у нас еще есть. — Он не сказал, что они ограничены.

— Хорошо, — сухо сказала она, кивая в сторону одетых в черное людей, которые выбежали из проулков и направлялись к ним. — Кажется, нам их много понадобится. С кого начинать?

— Выждите, пока не приблизятся. Нет смысла зря тратить патроны, — сказал он, как ему хотелось думать, небрежным тоном.

Выходит, нервы у него крепче, чем у нее, или, быть может, он просто знает о нехватке патронов, потому что Тама выстрелила, не дожидаясь его. Двое ниндзя упали, потом еще двое, и вдруг они начали падать от выстрелов невидимых стрелков, пришедших им с Тама на помощь.

В короткое время улицы были очищены от ниндзя, и снова воцарилась тишина.

А посетители кабачка скапливались уже под сосной.

Хью улыбнулся Тама:

— Постель, в которую вам так хотелось забраться, можно уже разбирать. Сегодня ночью мы будем спать на борту моего корабля.

— Необычайно рада, — ответила она, изо всех сил стараясь удержаться от слез. — Благодарю вас, Хью-сан. Без вас я не добралась бы до Осаки.

Серьезное признание со стороны женщины, которая утверждала, будто вполне обойдется своими силами.

— Я тоже, — сказал он с полной искренностью. — Из нас получилась хорошая команда.

Иностранцы столпились вокруг дерева, кричали «ура» и держались так, как присуще людям, выпившим рюмку-другую, а может, и десятую.

— Эй, капитан! — окликнул Пэдди. — Будем слезать или как?

Торжественной процессией европейцы возвратились в кабачок, они радовались и хвастались успехом, как и положено любителям приключений, которые явились в чужую страну как первопроходцы. Хью пришлось несколько раз рассказывать об их с принцессой путешествиях — по крайней мере его история изобиловала купюрами; необходимо было также не единожды поднести по рюмке всем присутствующим, стоя у длинной стойки красного дерева, в знак благодарности и признательности, прежде чем отряд направляющихся на «Красавицу Юга» смог наконец пуститься в путь.

На всем протяжении открытой дороги между кабачком Сесила и Осакой длиной в миль пять были расставлены через определенные промежутки якудза, которые пристраивались позади отряда, когда он проходил мимо. Когда прибыли в Осаку, за Хью шли больше тысячи человек.

То было проявление мощи якудза, влияния Юкиё и Ногучи; сработали деньги Ёсивары.

Глава 21

Через несколько минут после возвращения команды «Красавица Юга» была уже в пути. Хью торопился оказаться вне досягаемости каких-либо правительственных судов, на случай если Хироаки решит проявить свою власть, и потому отдал приказ выйти через пролив в океан, вместо того чтобы пойти обычным курсом по Внутреннему Японскому морю к порту Симоносеки. Их могли обстрелять береговые батареи Тёсю, и Хью хотел избежать любой опасности.

Проводив Тама в свою каюту, Хью позаботился, чтобы она устроилась удобно, велел приготовить для нее ванну, распорядился, чтобы ее накормили, нашел для нее халат и ночную рубашку, средства ухода за телом, показал свой шкафчик с напитками и библиотечку.

— Теперь у вас есть все, что нужно?

— Да, более чем достаточно, благодарю вас.

Он стоял в дверях, положив руку на засов.

— Не ждите меня. Мне потребуется время, чтобы рассчитать и проложить курс корабля.

— Не надейтесь, что буду вас ждать, — сказала она, чуть улыбнувшись. — Я просто засыпаю стоя.

При виде ее, стоящей в его каюте, ему на мгновение стало неловко. Присутствие здесь женщины — вещь необычная. Он охранял свое уединение, по крайней мере так было раньше. А теперь придется жить вместе с Тама целый месяц, пока длится их плавание в Европу. Что же ему, черт побери, делать? После краха его брака он избегал даже мысли о постоянстве в любовных связях.

— Я сказала что-то не так? — спросила Тама, видя, что Хью хмурится.

— Нет… вовсе нет, — быстро опомнился он. — Это я по поводу своего бизнеса. — Он улыбнулся: — От дел никуда не денешься. Я прощаюсь с вами до завтра. — И он вышел.

Когда дверь, щелкнув, закрылась, Тама, ступая босиком по бархатному ковру, стала осматривать помещение, которое Хью называл своим домом. Комнат было несколько: гостиная, кабинет, столовая и спальня. Мебель крупных габаритов, под стать капитану, убранство не европейское, скорее бенгальское, с излишней роскошью. Гардероб в спальне занимал всю стену — очевидно, Хью любил одеваться по моде. На полках кабинета выстроились книги. Но кровать его поражала размерами. Более привычная к футонам, Тама показалось, что огромный полог нависает над ней словно парус. Она различила его запах — вроде смеси мускуса с серой амброй.