Нежно влюбленные

— Да знаю я, Диана. Думаю, именно поэтому я хочу рассказать тебе о моей… слабости. Может быть, излив тебе душу, я смогу освободиться?..

Диана подошла к Франсису и встала сбоку от него.

— Ты хочешь сказать, на балу о тебе говорили правду? — подсказала девушка.

— И правду, и не правду, — Франсис с трудом сглотнул. — Мальчишки, попадающие в школу, оказываются оторванными от всего, к чему привыкли в домашней жизни, и над ними нередко начинают издеваться старшие ученики. Поэтому младшие могут… очень подружиться. Иногда они ведут себя несколько… ну-у-у противоестественно. — Франсис повернулся к Диане:

— Большинство мужчин спокойно переживают это, а потом прикидываются, что в прошлом ничего такого не было. Они с презрением относятся к подобным вещам и к тем людям, которые этими вещами занимались или занимаются…

— Но ты не переменился? — ласково поинтересовалась Диана.

— Нет, я не переменился, — равнодушно ответил Франсис. — Я надеялся, молился, чтобы меня оставили… противоестественные желания. Взрослым я ничем подобным не занимался, но это не важно. Желание по-прежнему во мне. — Пожав плечами, молодой человек смотрел перед собой отсутствующим взглядом. — Ирония в том, что я не похож на других мужчин. Мне нравятся женщины, правда нравятся… — Он робко взглянул на Диану:

— Ты, например. — Франсис вновь отвернулся от нее. — Но я не хочу… заниматься с ними любовью. И не только Итон… Я думал, что родился таким и никогда не стану мужчиной, которого можно считать нормальным.

Диана начала догадываться:

— Но недавно что-то изменилось, не так ли?

— Ты и в самом деле все понимаешь. — Повернувшись к окну, он безучастно смотрел на улицу. — Вернувшись из университета, я стал вести себя, как обычно ведут себя молодые люди моего круга — ходил на балы, флиртовал с девушками, хотя никогда не заводил дела слишком далеко. И все же я надеялся, что однажды встречу девушку и смогу страстно полюбить ее, то есть жажда любви была в моем сердце. Я надеялся, верил, что все будет хорошо, но… этого не произошло.

— И потом… — подсказала Диана.

— Я и в самом деле страстно влюбился. — Он крепко сжал челюсти и, помолчав, добавил:

— Но не… не в женщину.

Диана ничего не знала о таких вещах, но она сочувствовала Франсису и надеялась, что сможет сказать нужные ему слова:

— А он… он отвечает тебе взаимностью?

— Мы никогда не говорили об этом. — Франсис теребил край парчовой портьеры. — Он на несколько лет старше меня и более опытен. Думаю, мы с ним… одинаковые… Если мы с ним просто вместе стоим или беседуем, окружающие не замечают ничего особенного… Зато, когда он смотрит на меня… у него такой взгляд… — Его голос сорвался.

Только теперь Диана поняла все до конца, но не видела в том, что рассказал Франсис, ничего дурного. В голосе молодого человека была такая любовь, которая… ничем не отличалась от любви Джерваза к ней или Николаев к Мадлен… Диана не могла поверить, что любовь может быть злом.

— Ужасно, что ты не можешь спокойно говорить об этом. Жаль, что, узнав, над тобой будут издеваться, — сочувственно заговорила девушка.

Тонкие пальцы Франсиса крепче сжали портьеру.

— Дело не только в том, что надо мной станут смеяться. То, о чем мы говорим, — тяжкое преступление. Мужчин каждый год отправляют за такие вещи на виселицу. Человек может лишиться жизни только по подозрению.

Ах, если бы она только знала об этом побольше! Диана нерешительно спросила:

— А в других странах?.. То же самое? Франсис отпустил портьеру.

— Нет, мне кажется, Британия — самая невыносимая страна. Древние не считали любовь между существами одного пола грехом. Даже сейчас в Греции и Италии к этому относятся более терпимо. Слышал, некоторые англичане уехали туда, чтобы жить спокойно. Может, это и есть единственный выход?

— Возможно, тебе стоит посоветоваться с твоим… другом. Кто знает, может, он захочет поехать с тобой… — предложила Диана. — В Италию или Грецию.

Франсис вздохнул.

— Думаю, так и следует поступить. — В его голосе слышалась теперь и горечь, и надежда. — Может, в самом деле получится… Конечно, не все проблемы будут решены. Однако, может статься, со временем все образуется.

— Если ты сможешь сделать это, то, считай, самая трудная битва выиграна. Но… как ты решился поговорить со мной? Ты же меня почти не знаешь.

— Отчасти именно поэтому, — медленно произнес молодой человек. — Проще довериться человеку, которого плохо знаешь. Но к тому же ты… напоминаешь мне Мадонну — мягкую и нежную. Думаю, если кто и мог выслушать меня, так только ты. — Его лицо исказила гримаса боли. — Моя семья? У меня есть только мать, младшая сестра и кузен Джерваз. Если они узнают правду, будут ли относиться ко мне по-прежнему?

Франсис покачал головой, словно пытаясь отогнать от себя мрачные раздумья, а затем отчаянно вскрикнул:

— Ты же сама мать, Диана! Скажи, что бы ты почувствовала, если бы узнала, что твой сын… такой же, как я?!