Нежное дыхание бури

– А иначе смерть, – возразил Максим. – Нам сейчас этого не понять, а тогда другие люди жили. Старые. И не все старое плохо. Но легенда эта еще не кончилась. Соликамский казак вместе со своей невестой-великаншей на Азов-горе остались. Был он от ран еще очень слаб, при смерти. Она же его так любила, что не могла бросить. Он ей сказал: будет в нашей стороне еще такое время, когда ни купцов, ни царя, ни казаков-разбойников. А сокровища эти откроет тот, кто подойдет к Азов-горе и громко назовет твое имя. Тогда она и откроется. Он, видно, мудреный был человек, с колдунами знался.

– А дальше?

– Дальше все. Азов – гора вместе с влюбленными и золотом замкнулась, царское войско осталось ни с чем. И в пещеру эту внутри горы никому не пробиться, сколько ни пытались. А там золото штабелями свалено. Посередине мертвый соликамский казак, а рядом неописуемой красоты девица не утихаючи плачет в полный голос. Рыдания ее до сих пор слышны.

– Неужели никому так и не удалось вход найти?

– Никому. И штольни били, и динамитом пробовали. Кремень.

– Атомная бомба нужна.

Они подошли к самому подножию Азов-горы. Тишину сибирского вечера прерывали какие-то непонятные приглушенные звуки. Словно действительно кто-то где-то рыдал. Может, птица? Или деревья в тоске скрипели? Но походило на человеческий голос.

– Ну что? Начнем наобум женские имена выкрикивать? – предложил Максим. – Глядишь, гора-то и откроется.

– А не примут нас за сумасшедших?

– Да тут никого на сто верст нет. А вообще-то, как мне дедушка говорил, многие дураки тут с ума и посходили. Стоят у подножия горы и бормочут что-то уже совершенно бессвязное. День стоят, два, неделю, без еды и питья, лишь бы до золота добраться. Уже все женские имена в голове закончились, а они все новые и новые выдумывают.

– Ладно, – сказал Арчибальд. – Давай кричать. Маша! Ира!

– Галина! Таня! – поддержал его Максим. – Даша!

Тут Азов-гора несколько сдвинулась. Треснуло что-то. Нет, показалось.

– Альбина!

– Розалинда!

– Фатима!

– Гюльчатай!

Кричали они долго, минут сорок. Потом устали, махнули рукой, разбили палатку, развели костер, сели ужинать. А затем и заснули, как ни странно, в счастливом спокойном сне. И привиделась им обоим внутренность Азов-горы, где был гладкий мраморный пол, посередине ключ с чистейшей как слеза водой, неизвестно откуда льющийся небесный свет и живая влюбленная пара, над которой не властна сила золота.

Глава вторая. Иметь все и потерять столько же

Итак, в 2020 году жизнь Максима Громова разделилась на две части. До сорока лет он был в богатстве и почете, после сорока – практически в нищете и безысходности. Зато впереди теперь манила Сибирь, его малая родина. Хотя какая же она «малая»? Огромный, удивительный, таинственный, непостижимый край. Легкие Земли, а точнее, ее душа и сердце. Однако обо всем по порядку.

Иметь все и потерять столько же… Так говорил Будда. Но что значит «все» и много ли оно «значит»? Где потери, а где приобретения? Эти мысли вдруг часто стали приходить в голову Максиму Громову в последний день августа 2020 года, когда он сидел в одиночной камере знаменитой Бутырской тюрьмы. А ведь сегодня ему исполнилось сорок лет. Возраст созидания и созерцания. Самый расцвет творческих сил. «Акмэ», как говорили древние греки. Но куда можно применить эти силы в четырех каменных стенах на узком пространстве три на четыре метра? Что можно тут созидать и созерцать? Таракана на потолке?

Камера была не совсем одиночная, на двоих. Но прежнего напарника неделю назад куда-то перевели, и теперь соседняя шконка пустовала. Даже поговорить не с кем. Приходилось только думать, а порой и разговаривать с самим собой. Так недалеко и тронуться. На допросы к следователю его перестали водить, на прогулки почему-то тоже. Но баланду исправно приносили три раза в день, а то он бы решил, что о нем совсем забыли. Или что вся Москва вымерла от пандемии коронавируса. Нет, слава Богу.

Единственное, что спасало его от полного помешательства в связи с горестными мыслями, – это духовная связь с матерью и родовой амулет на груди. Мама умерла два года назад, а все предыдущее время жила с ним. Хотя отец развелся с ней еще в его детстве. Почему так случилось? Максим не вдавался в подробности, дети не должны вмешиваться в дела своих родителей. Она часто болела и много времени лежала в больницах. Для Максима Галина Александровна всегда была крепкой опорой, надежной защитой и мудрой советницей. Она и сейчас незримо присутствовала здесь, в тюрьме, рядом с ним. Он мысленно ощущал это и не давал себе расслабиться.