Нежное дыхание смерти

Машина неслась обратно по Невскому, все больше приближаясь к Васильевскому острову, но она уже не спрашивала, куда ее везут.

Перед глазами у нее мелькали странные фигуры. Горбун в клетчатом трико, искривленный то ли природой, то ли человеческой фантазией. На голове у горбуна – черная треуголка. Странное существо с невыразимо печальным белым лицом, закутанное до подбородка в пышные кружева и золотую парчу. В тонкой руке – золотая роза на длинном стебле. Вельможа, одетый в старинный восточный наряд. Капризно оттопыренная нижняя губа. Вид усталости и величия, странно сочетающийся со сладострастием, которое пронизывало всю позу этой фигуры. Девушка с обнаженной юной грудью, на сосках которой трепетали причудливые цветы и морские звезды. Урод. Ведьма. Монах. Смерть с восковым лицом молодой женщины, вместо глаз – пустые черные прорези, откуда, казалось, смотрела сама тьма.

Даша отложила папку и недоуменно взглянула на Игоря Вадимовича.

– Что это? – повторила она свой вопрос. – Это какие-то рисунки…

– Это его эскизы. Я был уверен, что он что-то представляет из себя как скульптор, но теперь могу сказать, что он был просто гениален.

– Эскизы… Аркадия? – спросила девушка севшим голосом и снова взялась за папку. Но тут же захлопнула ее. – Как они к вам попали?

Он молча смотрел перед собой. Машина как раз остановилась перед светофором у моста, и Даша схватила его за руку, не боясь вызвать автокатастрофу.

– Я вас прошу! Откуда они у вас?!

– Эти эскизы пришли сегодня вместе со статуями Аркадия, то есть не с его статуями. И очень жаль, что не с его. Что бы они туда ни сунули, это все равно не будет так выразительно.

– Но… Как вы получили это! Кто вам отдал рисунки?

– Мои друзья, – коротко ответил он. – В общем, дело оказалось совсем не таким, каким я себе его представлял.

– Что вы имеете в виду? – Даша чувствовала себя совершенно сбитой с толку. – Объясните, ради Бога, что все это значит?!

– Понимаю ваше возмущение, – согласился он, выруливая на Первую линию. Теперь движение стало меньше, улица – темнее. Они удалялись от центра. – Видите ли, Даша… Сдается мне, что я многое понял, когда увидел эти эскизы. Что вы скажете о них?

– Красиво, .но страшно, – тут же ответила она. – Это было то самое, что заказал клуб?

Вероятно, клуб не знал хорошенько, что именно сделает Аркадий… Да и как можно знать заранее? Речь могла идти только о количестве статуй и об их размерах. А дело совсем не в этом… Я могу утверждать, что эти эскизы обещали просто гениальные статуи. Обещали, но этим обещаниям не дали осуществиться. И теперь мне понятен мотив преступления… Я чувствовал, что все обернется очень сложно, потому-то мне и не давало покоя это дело… Русский скульптор погиб в Италии… Там, где всегда обучались мастерству, там, где обретали новые стимулы для творчества, новые силы, новые мотивы… – Он заметил нетерпеливый жест, нечаянно вырвавшийся у Даши, и понимающе кивнул: – Да, мне понятно ваше нетерпение… Но я слишком возмущен. Какое кощунство! Какое варварство!

– Да о чем вы? – взмолилась девушка.

– Вы не поняли, что эти эскизы куда более венецианские, итальянские, гениальные, какие хотите, чем то, что вырабатывается в Венеции под видом традиционного искусства и пачками продается в разные страны? – возмущенно спросил он. – Это же была просто бомба для Джакометти и прочих зажравшихся мастерских, промышляющих таким делом! Если бы Аркадий выполнил статуи по своим собственным эскизам, все эти ремесленники скоро потеряли бы большую часть заказов. Он ведь работал по нашим, дешевым расценкам, как работают многие русские художники, не зная себе цены! И если бы он стал производить нечто подобное тому, что заявил в эскизах, и продавать в России, Джакометти это здорово подкосило бы!

– У меня нет специального образования, чтобы понять это… – пробормотала Даша. – Честное слово, я не представляла себе, что он так талантлив… Вы правда так считаете?

– Почему я должен вам врать? – хмуро протянул водитель, останавливаясь перед светофором.

Теперь он свернул на Малый проспект, где было совсем тихо. Только изредка показывались прохожие, выгуливавшие перед сном собак, да мелькали мимо машины. Даша плотнее запахнулась в дубленку и погрузилась в оцепенение. Ее чувства словно отказались служить, но мозг работал напряженно, поспешно осваивая новую информацию.

«Значит, все-таки Джакометти… Увидел эскизы, испугался, решил вывести его из строя… А потом? Потом, когда пришло время отправлять что-то в Россию, отправил подделки и убил Аркадия? Значит, он не мог ничего не отправлять… Значит, был связан со всем этим материальными издержками… Значит, мне больше не надо идти в клуб, все ясно».

Она так и сказала Игорю Вадимовичу, но наткнулась на его недоуменный взгляд.

– Вам все ясно, Дашенька? – язвительно спросил он. – А мне ничего.

– Но ведь вы сами говорите – Джакометти! – настаивала она.