Нежное дыхание смерти

– На-нять?! – проскандировала старуха, трагически воздевая руки к закопченному потолку с отваливающейся штукатуркой. – А на какие шиши такие?! У меня-то нет такого хахаля богатого, как у тебя, прошмандовка!

– За оскорбление личности могу вас по статье притянуть, – хладнокровно отвечала Даша. Как-никак, а кухонные перепалки с Настасьей Филипповной хорошо ее закаляли, и иной раз казалось, что теперь ей ничего не страшно. В какой-то мере это даже помогало в жизни.

«Но как бы я хотела, чтобы такой опыт мне никогда не пригодился! – вздохнула она про себя. – А то не заметишь, как сама стервой станешь…»

– Скажешь тоже! Прислуга! – продолжала проповедовать Настасья Филипповна.. – Это ты, что ли, прислуга?! Пальцы вон какие белые!

– Уймитесь! – громко приказала Даша, и та, как ни странно, унялась. Причину этого послушания Даша сразу определила – ведь старуха даже не успела выяснить, куда отправляется ее соседка в такое необычное время. И точно – последовал вопрос:

– К мамочке поедешь?

Теперь ее голос звучал слаще некуда – прямо патока с медом. Даша поморщилась. Ей гораздо больше претили такие подхалимские подходцы Настасьи Филипповны, чем ее прямое хамство.

– Нет.

Старуха всполошилась:

– Нет?! А куда?!

– В санаторий. Почки лечить.

– Почки? – немедленно позавидовала та. – А у меня почки который год не действуют, прямо хоть помирай… Мочу гоню, гоню… Вчера два ведра выгнала… И все не помогает! Опять пухну и пухну… А тебе – молодой, здоровой – путевку дали! Ничего себе! Все вы, доктора, продажные… Вот были бы у меня деньги…

И она завела бесконечную песню, впрочем не слишком агрессивную. Даша слушала ее вполуха. За это время она перемыла всю накопившуюся посуду, протерла на кухне белый кафельный пол еще царской кладки. Девушка уже собралась вынести переполненное мусорное ведро, как вдруг вспомнила предупреждение Игоря Вадимовича и отменила это решение.

Настасья Филипповна, критически следившая за наведением порядка, немедленно отметила это:

– Даш, а ведро-то?

– А ведро – ваш сын вынесет, – ответила она и поспешно удалилась с кухни под фанфары разъяренной старухи.

А вечером того же дня Даша вошла в холл клуба и поставила на пол сумку. Как и прежде, Игорь Вадимович довез ее сюда на своей машине, все время чутко следя, не появится ли их преследователь. Преследователь не появился, и Даша даже расстроилась – ей очень хотелось увидеть его настоящее лицо хоть краем глаза. А кроме того, она могла бы остерегаться его машины, если бы знала, какая та из себя.

Игорь Вадимович по дороге показал ей «Жигули» такой же модели, что и у следившего за ней человека, но сказал, что у тех был цвет совсем другой. Так что толку вышло мало, тем более что девушка совершенно не разбиралась в машинах.

Расстались они очень холодно – Даша пожелала ему счастливого пути и поволокла свою сумку по заснеженной тропинке, не оборачиваясь и даже не давая себе труда проверить: уехал ли он или стоит все там же и смотрит ей вслед.

Ей пришлось довольно долго простоять у ворот, пока на звонок не открыли. Она удивилась этому, потому что уже привыкла, что попадает в клуб без всяких проблем. И еще ее поразило странное безлюдье в клубе. Ни в холле, ни в гардеробе, ни даже в баре не оказалось ни души. Все двери были открыты, но комнаты – пусты.

Она удивленно оглядывалась и прислушивалась, не зная, что ей делать со своей сумкой. Девушка решила, что может положиться на честность членов клуба, и поставила сумку в гардеробе, под той вешалкой, где висела ее дубленка и чья-то шуба из норковых пластин. Даша украдкой потрогала ее, подавленно вздохнула – не столько от зависти, сколько из чувства своей ущербности, и пошла по коридорам искать живую душу.

Но с душами было трудно – нигде не оказалось ни одной. Даша просто не знала, что думать.

«Прямо как после атомной войны, – недоумевала она, заглядывая в малую гостиную и снова отмечая полное отсутствие людей. – А может, тут что-то случилось? Может, уехали куда-то? Похоже на срочную эвакуацию. Такое чувство, что все попрятались перед бурей или после бури. Так тихо, что в ушах ломит!»

В большой гостиной она увидела пепельницу, в которой еще дымилась, дотлевая, чья-то сигарета. Но обладательницы этой сигареты поблизости не было заметно. Однако Даша приободрилась, наткнувшись на столь несомненный след человеческого присутствия. Она на всякий случай тихонько окликнула того, кто мог оказаться поблизости: «Эй?», и, не получив ответа, двинулась дальше.

Так в конце концов девушка дошла до витой лестницы из кованого железа, ведущей на второй этаж. В нерешительности остановилась, глядя наверх. Она не была уверена, что ей стоит идти туда, где, как она поняла, располагалась святая святых клуба – кабинет Ларисы, диспетчерская и то неизвестное помещение, где председатель оформила ей членский билет.

Она вспомнила об этом и нащупала билет в кармане. Ощущение твердого пластика под пальцами немного ее успокоило, девушка уже чувствовала некоторое право находиться в этих тихих коридорах и узнавать их тайны.