Нежное предательство

Она научилась ничего не чувствовать, отдава­ясь Ричарду, словно тело, с которым он был близок, не принадлежало ей. Женщина чувство­вала себя одновременно несчастной и безнравст­венной. И теперь, глядя в зеркало, не знала, чье же отражение видит. Она давно сделала вывод, что у нее нет другой возможности жить – необ­ходимо смириться с таким существованием, сми­риться браком без любви. По ее мнению, многие женщины смиряются с таким браком. Если она сможет пережить все и даже будет в состоянии родить ребенка, тогда ей станет легче. Она полю­бит свое дитя всем существом, любовью, затаив­шейся в ее душе. Не осталось больше никаких чувств ни к кому, за исключением Джоя… и томи­тельные, неотступные мечты о Ли. Но мысли о Джое не приносили ее душе успокоения, а позво­лять себе все время думать о Ли было слишком мучительно.

Одри открыла шкаф и достала последнее пись­мо брата, написанное в конце февраля. Когда десять месяцев назад он вступил в армию, его послали во Флориду. Письма брата согревали ей сердце. Хотя войска Конфедерации, в рядах кото­рых Джой сражался, не сумели выбить янки с острова Санта-Роза во Флориде, Джой был горд, его отметили среди лучших снайперов. Он все еще оставался рядовым, так так заикание мешало четко отдавать команды. Он писал, что все отно­сятся к нему хорошо, а офицеры уважают за меткую стрельбу.

И все-таки последнее письмо обеспокоило ее. Полк перебросили в Теннесси, и стало понятно, что романтика войны для Джоя померкла. Посте­пенно юноша понял, что война ужасна по своей сути. Одри хорошо чувствовала, что Джой уже далеко не восторженный мальчик…

«… Мы сражались против Союзного генерала Гранта, – писал он в последнем письме. – Я все время твержу себе, что, убивая янки, поступаю правильно, они наши враги, хотят убить меня и забрать наш дом. Но как же, оказывается, труд­но убивать людей, Одри. На днях я бежал мимо человека, которого подстрелил. В руке он держал фотографию женщины с ребенком. Я уверен, что в последнюю минуту жизни он прощался с женой и ребенком. Мне стало плохо. Да, он – янки. Но когда я посмотрел на него вблизи, он ничем не отличался от меня.

Вначале я думал, что война быстро закончит­ся, но теперь понимаю, как мы все ошибались. Буду продолжать сражаться вместе со всеми, пока меня не ранят или не убьют, потому что у южан другого выхода нет. Не позволю себе вер­нуться раньше, чтобы не опозорить имя отца. Хочу сообщить новость: мой командир сказал, что, возможно, скоро я стану капралом. Не пере­живай из-за меня, Одри. Несмотря на все тяже­сти войны и то, что мне трудно убивить других людей, я многое узнал о жизни и стал лучше понимать самого себя. Оказалось, что я имею мужество и могу самостоятельно принимать решения. Я заслужил уважение людей, которым совершенно безразлично то, что я – сын Джозе­фа Бреннена. Большинство из них даже и не предполагают, что мой отец богатый планта­тор. Они знают меня просто как Джоя, меня это тоже устраивает.