Нежное предательство

Элеонор все время отпускала грубые замечания по поводу «привилегированного положения» Од­ри как любовницы врага, но Одри прекрасно понимала, что Элеонор ревнует. После первого визита в школу она и не пыталась встретиться с Ли, видела его только, когда он подъезжал к их дому во время обстрела города, а потом вернулся через пару часов и объяснил произошедшее. С тех пор она не знала о нем ничего и очень переживала, что, вернувшись в Бреннен-Мэнор, навсегда поте­ряет след любимого человека. Одри не хотела признаваться себе, что осталась в Батон-Руже из-за Ли.

Она хорошо понимала, что отец расстроится, будет волноваться и беспокоиться о ней, но ничего не могла с собой поделать. Самое главное, Тусси будет присматривать за больной матерью. А тем временем Одри сможет хоть немного помочь тете и кузине и заодно ежедневно проверять списки убитых и раненых конфедератов, а также быстрее получать почту. До сих пор от Джоя не приходило никаких вестей.

Одри крепко сжимала мешочек с хлебом, кар­тофелем и морковью, думая о том, что если все сложится из рук вон плохо, они смогут выращи­вать на плантации овощи. Земли у них предоста­точно, чтобы прокормиться.

Ее размышления были прерваны раздавшими­ся неподалеку выстрелами. Какой-то мужчина громко закричал, Одри повернулась на его крик. Солдат союзной армии, охранявший улицу, упал лицом вниз. Раздались еще выстрелы. Одри испу­галась, не следовало ей выходить из дома в столь поздний час, ведь уже начало темнеть.

– Мятежники! – закричал кто-то.

Теперь стрельба была непрерывной. Одри при­жалась к стене дома в переулке. Послышались громкие возгласы, воинственные крики, леденя­щие душу диким неистовством. На улицах города внезапно завязался бой. Она раньше слышала рассказы о том, как пронзительно кричат солда­ты-конфедераты, когда идут в атаку, янки назы­вали их крик «воплями мятежников». Впервые она видела бой так близко, буквально оказавшись в гуще свалки, и поняла, что конфедераты совер­шили внезапную вылазку в город.

Город мгновенно превратился в сущий бедлам. Пронзительные крики и вопли перемешались со стрельбой. Горожане, случайно оказавшиеся в центре рукопашных схваток, бежали куда глаза глядят, перепуганные женщины рыдали и тащи­ли домой детей, несколько мужчин-горожан из-за укрытий стреляли в солдат союзной армии. Одри выбежала по переулку на соседнюю улицу, но куда бы она ни пыталась кинуться, везде твори­лось Бог знает что. Внезапно послышался выстрел одной из корабельных пушек в порту. Она уже знала: когда мятежники атакуют, то федералы начинают обстрел города. Совсем рядом взорвался дом. Во все стороны полетели тысячи щепок, Одри вскрикнула и упала вниз лицом, почувствовав, как что-то царапнуло ей спину.

Она вскочила и, пригибаясь, побежала назад в переулок, не зная, где теперь сможет укрыться. Невозможно было угадать, куда упадет следую­щий снаряд, а так как уже совсем стемнело, трудно было отличить конфедерата от федерала, если только солдаты не оказывались под прямым освещением уличного фонаря. Одри решила пока оставаться в переулке, спрятаться в тени какого-нибудь дома и молиться, чтобы никто ее не заме­тил, и чтобы снаряд не упал ей на голову. Мимо нее с гиканьем пронеслось несколько всадников, она заметила на брюках одного из них желтые полоски.

Федералы. Настоящий бой развернулся на ули­цах Батон-Ружа, и она поняла, что теперь янки сочтут возможным грабить и убивать всех подряд. Как же ей добраться домой невредимой? Непода­леку снова прогремели взрывы, Одри старалась сдерживаться и не кричать от страха, чтобы ее не обнаружили. Широко раскрытыми от ужаса гла­зами она смотрела на происходящее. Снова загре­мели выстрелы, мужчина упал на тротуар под уличным фонарем, по спине растекалось пятно крови. Это был янки. Два конфедерата подбежали к нему и начали обшаривать карманы убитого, они радостно засмеялись, когда нашли немного денег, выбросив бумаги и фотографии. Одри ста­ло не по себе от того, что мятежники способны на такое, она притаилась, думая о том, что ей теперь необходимо остерегаться как чужих, так и своих.

Один из мятежников воинственно закричал, и они направились прочь, но опять прогремели вы­стрелы и мужчины упали, сраженные. Один из них больше не пошевелился, другой оказался раненым и попытался уползти в укрытие. Но внезапно из темноты вынырнул всадник, догнал его и выстрелил раненому в голову, обезобразив лицо. Одри уже не могла больше сдерживаться, она вскрикнула от ужаса. Всадник попытался разглядеть, кто прячется* в тени. Одри поверну­лась и побежала, с ужасом понимая, что всадник вот-вот догонит ее. Тогда она повернулась и с силой швырнула мешочек с продуктами ему пря­мо в лицо. От неожиданности он свалился с лоша­ди. Одри повернулась и побежала дальше. Она почти добралась до улицы, когда кто-то схватил.

– Ты, маленькая шлюха! – прорычал мужчи­на. – Ты почему пряталась в переулке? Ты стре­ляла в нас? Или ты просто проститутка, случайно попавшая в перепалку?