Нежное прикосновение

Через несколько мгновений мысли Даймонд прояснились, и она поняла, что не слышала звяканья ключа в замке. Выглянув в окно, она увидела, как парочка пересекла пути и исчезла в направлении главной платформы и вокзального здания, потом быстро открыла дверь, сбежала вниз по ступенькам и тоже двинулась к вокзальной платформе.

Солнце светило сквозь тонкую серую дымку, образованную скоплением больших угольных локомотивов, которые не переставали работать во время погрузки и разгрузки. Девушка радовалась возможности побыть на воздухе, даже если воздух этот был пропитан едкими, масляно-металлическими запахами, а сама она выглядела как грязнуля-поденщица… Вскоре ее начали толкать снующие по станции пассажиры, грузчики и проводники. Оглушительно кричали кондукторы, призывая садиться в вагоны. Над всей этой суматохой слышались голоса гостиничных зазывал, уличных торговцев и пронзительные паровозные свистки. После двух дней гнетущей тишины вокзальный шум казался ей райской музыкой.

Пройдя в дальний конец деревянного перрона за пределами вокзала, Даймонд остановилась и посмотрела вниз, на заваленные шлаком колеи, ведущие на восток.

Питсбург далеко от Балтимора. Даже если ей удастся уговорить кассиров и получить два билета — для себя и для Робби, — что она будет делать дома? Директора ее корпорации со спокойной душой предоставили ее мужу право распоряжаться капиталом компаний. Они вряд ли помогут ей, пожелай она забрать обратно контроль над своим состоянием. А если созвать всех своих юристов и потребовать аннулировать брак? Социальный суицид! И так все были потрясены ее стремительной свадьбой. Трудно представить, что произойдет, если она вернется и объявит, что совершила ужасную ошибку.

А дом? Он лишится гордости, удовольствия, счастья, смысла… в нем останутся одни лишь воспоминания., . Принять сейчас это поспешное решение — значит жалеть о нем все последующие годы.

Погруженная в раздумья, она посмотрела через пути. Там, на некотором удалении от ее приметного зелено-вишневого пульмановского вагона, на той же колее, стояли два двухэтажных деревянных вагона с маленькими окошками по бокам, вырезанными в два ряда с неравными интервалами. В одном из окошек мелькнуло лицо, и Даймонд, вздрогнув, поняла, что это, должно быть, и есть те спальные вагоны, которые с таким восторгом описывал Робби. В ней заговорила совесть. А она-то спорила с мальчиком, не веря в его радостную новость!

Отметив, что вагоны нуждаются в покраске, она перевела взгляд дальше и увидела ряд грузовых платформ, сцепленных впереди спальных вагонов, Там была по крайней мере дюжина таких платформ, доверху груженных… стальными рельсами. Во главе поезда, почти за пределами видимости — за локомотивом и тендером, но перед их личным вагоном — высился подъемный кран с огромной стрелой, оснащенной блоками и массивным металлическим ковшом. Как-то Беар описывал ей те строительные работы, которые планировал провести, и для них, безусловно, требовался такой грузовой механизм. Сердце Даймонд запрыгало в груди.

Тут она заметила какую-то надпись на одной из платформ рядом с хвостом поезда и, прищурившись, различила буквы «М», «С»и «М». Только сейчас до нее дошел полный смысл увиденного. Перед ней была «Монтана Сентрал энд маунтин»в процессе производства. Беар действительно строил железную дорогу!

Она взглянула на пустую восточную колею, потом снова на поезд, идущий в Монтану, на котором покоилась будущая железная дорога.

— Господи, помоги мне! — взмолилась Даймонд и направилась к лестнице в конце платформы.

Она перешла пустые пути и подошла сначала к одному спальному вагону. Он был пуст, если не считать двоих крепко сбитых парней, развалившихся на койках.

— Что вам надо? — спросил один, приподнимаясь на локте и глядя на девушку.

— Я Даймонд Вингейт… Макквайд, Просто проверяю, все ли… в порядке.

Чувствуя на себе их недовольные взгляды, она прошла по центральному проходу и вышла за дверь, радуясь возможности вновь попасть на открытый воздух. Во второй спальный вагон она только заглянула, отметив про себя, что в обоих вагонах достаточно места для сорока — пятидесяти человек.

Потом она осмотрела рельсы, лежавшие в вагонах-платформах.

Стандартный размер. Они достаточно прочные, чтобы по ним шли вагоны со скотом, пшеницей и даже углем. Не удержавшись, Даймонд залезла на одну платформу и провела рукой по нагретому на солнце металлу.

Странно, но это подействовало на нее успокаивающе. Она бесконечное множество раз выслушивала на собраниях пайщиков «Би энд Оу» рассказы про укладку рельсов, но только сейчас по-настоящему оценила, что значат эти цифры.