Нежное прикосновение

Най не принимал участия в беседе. Снимая шкуру с антилопы, он внимательно приглядывался к сапогам собравшихся вокруг него мужчин. Однако на всех сапогах каблуки были на месте. Он отложил в сторону шкуру и принялся разделывать тушу. Самые лучшие куски мяса он клал на одну часть шкуры, а куски похуже — на другую.

— Эй, муженек индианки, неужели тебе не стыдно заниматься женской работой? А где же сейчас твоя скво? Ублажает какого-нибудь парня за нитку стеклянных бус?

Все почувствовали, что назревает ссора, и затихли.

Най поднял голову, чтобы посмотреть на сапоги вновь прибывшего. К своему разочарованию, он увидел, что на них оба каблука на месте. Он медленно распрямился, достал свой носовой платок и стер кровь с рук.

— Мой отец когда-то говорил мне, что можно определить возраст мужчины и то, насколько этот мужчина умен, по размеру его рта, — сказал Най, глядя прямо на хозяина сапог — это был Панч Молтон. — Думаю, что если бы он встретил тебя, Панч, изменил бы свое мнение. Потому что, глядя на твой рот, можно подумать, что ты слабоумный двенадцатилетний идиот, а ведь тебе уже больше восемнадцати лет.

Со всех сторон послышались сдавленные смешки.

Панч рассвирепел. Его лицо стало таким красным, каким обычно было лицо у Марка, когда он надувал свой прорезиненный матрас. Панч уже собирался драться, но тут появился Джеб Хенкс и встал между ними. Из-за спины Хенкса выглядывал Эдуард Меградж.

— Ты сам напросился, Панч, — сказал Хенкс, смеясь. — О-о, какой прекрасный самец! — воскликнул он, увидев антилопу. — У него должно быть нежное мясо, правда, Кол?

— Возьми кусок себе, Джеб, — сказал Най.

Прищурившись, он смотрел на Панча, и взгляд у него был холодным, как стальной нож, которым он резал тушу.

Не понимая, что происходит, юный Нейт Гудмен вытянул голову и спросил:

— Что вы собираетесь делать с этими рогами, мистер Най?

Най понимал, что Панч не посмеет на него напасть при свидетелях. Такие люди, как Панч, предпочитают подкарауливать своих врагов где-нибудь в темном месте, к тому же они обычно не нападают на своих соперников в одиночку. Улыбаясь Нейту Гудмену, Най взял печень антилопы и протянул ее парню.

— Я отдам рога тому мальчику, у которого хватит смелости откусить от этой печени.

— Но ведь она же сырая!

— Именно сырой ее едят индейцы. Они верят в то, что в таком случае к ним переходит сила животного. Степные козлы бегают очень быстро. Если ты съешь эту печень, то станешь самым быстрым бегуном в нашем лагере.

Нейт уставился на печень. Она была гладкой, блестящей и шевелилась в руке у Ная, как живая. Мальчик скривился от отвращения, прижал руку ко рту и убежал.

Мужчины расхохотались.

— Слушайте, слушайте этого чертового индейского прихвостня! — презрительно усмехаясь, бросил Панч. — Он пытается обратить ваших детей в индейскую веру, а вы смотрите на все это и смеетесь.

— Почему бы тебе, Панч, не съесть мозг этого животного? — все еще смеясь, спросил Тасвелл Вуди.

— И в самом деле, — сказал Том Кувер. — Тебе это пойдет на пользу.

Панч Молтон злобно прищурился — его глазки при этом стали похожи на две маленькие изюминки — и сжал кулаки.

К нему подошел Эдуард Меградж.

— Ты сегодня первым ночью дежуришь, Молтон. Так что поспеши — уже начинает темнеть, — сказал он.

Посмотрев на Меграджа, Панч подошел к Дульси.

— Ты пойдешь со мной?

— Зачем? Охранять вместе с тобой ночью лагерь?

Из толпы послышались приглушенные смешки.

Панч поднял руку, будто собираясь ударить жену, но, пробормотав про себя какое-то ругательство, опустил руку и быстро зашагал прочь. Остальные тоже стали расходиться.

Меградж направился к своему фургону. И тут Най заметил, что у него изменилась походка. Казалось, будто у него одна нога была короче другой.

Или просто на одном сапоге не было каблука.

Лилит увела своих сыновей, чтобы как следует отмыть их после охоты. Брианна и Дульси забрались в фургон Брианны, где должен был состояться очередной урок чтения. И тут раздался голос Жана Луи:

— Я все-таки чуть-чуть откусил от той печени, мама. Правда, папа сразу же забрал ее у меня. Знаешь, у нее такой вкус, как будто бы ее слегка приварили.

Урок чтения был в самом разгаре, когда в фургон залез Най, чтобы взять чистую рубашку. Дульси уже выучила алфавит и теперь пыталась читать короткие слова. Для этого Брианна дала ей свою Библию. Заметив интерес Коламбуса к урокам чтения, Брианна взяла у Франсуа грифельную доску и написала на ней алфавит для того, чтобы он выучил его. Вдруг кто-то резко откинул брезентовый полог, и они все втроем повернули головы в сторону задней части фургона. Дульси в испуге закрыла ладонью рот.

Панч Молтон, заглядывая в фургон, спросил:

— Что это здесь происходит, дорогая женушка?

— Брианна учит меня читать, — с гордостью объявила Дульси.

— Да ну? А ее братец, который так любит индианок, помогает ей обучать тебя?

— Панч, ты опять нарываешься на неприятности, — сердито сказал Най, вылезая из фургона.