Нежное создание (СИ)

— Идём, я ещё не завтракала. Составишь компанию. Расскажешь, как прошло ночное патрулирование, что видел, что слышал, сколько вы преступников обезвредили и сколько спасли неосмотрительных девиц вроде меня.

Они сидели в кухне, пили чай с запеканкой и разговаривали, как старые друзья после долгой разлуки.

Говорили о холодной затяжной весне, дожде и ветре, о мельницах, освоении новых земель и сложностях ночного патрулирования улиц.

Капитан рассказал о своей службе в торговом флоте в Антверпене и где успел побывать. Поведал о том, что полгода назад вернулся домой в связи с тяжёлой болезнью отца.

Чем болен отец, Ника спрашивать не стала. Захочет — расскажет сам.

Также избегали разговоров о смерти Якубуса и похоронах.

Смеялись над неудачной вылазкой Ники.

— Ты дошла до самого верха башни, — с удивлением сказал Алан, окидывая её восхищённым взглядом. — Никогда бы не сказал, что поднимешься так высоко. С виду ты такая… — замолчал.

— Какая? — снова улыбнулась Ника. Накручивала на палец длинную прядь волос. Кокетничала. Хотелось улыбаться во весь рот! — Слабая?

— Деликатного сложения, — опустил глаза мужчина, прокручивая на блюдце чашку с остатками чая.

— За что и поплатилась, — смеялась над собой. — Ноги-руки болят, накидку потеряла, пьяного звонаря испугалась. Удирала так, что чуть шею себе не свернула! Когда дверь плечом вышибала, шишек набила, — потёрла щёку в месте покраснения.

Чувствовала себя с Аланом на удивление легко и свободно. Таяла от удовольствия, пьянела от его долгого заинтересованного взгляда.

Никогда ничего подобного не испытывала!

Никогда не сидела в непринуждённой обстановке ни с одним парнем настолько близко, что стоит протянуть руку — коснёшься его лица.

Блуждала по нему взором. Хотелось запечатлеть на бумаге высокий чистый лоб, брови правильной формы, тонкий нос, губы. Задержалась на них.

Смутилась, когда поймала прямой взгляд мужчины и опустила глаза.

— Не думал, что ты такая, — сказал Алан. Губ коснулась едва заметная, мечтательная улыбка.

— Какая? — вскинула глаза Ника, чувствуя, как краснеет, как захватило дух и затихло сердцебиение.

Ответить он не успел. В кухню торопливо вошла Хенни.

Заметив гостя, не смутилась, поздоровалась.

— Вот, не забудьте, — повесила на спинку стула, на котором сидела Ника, широкий кружевной траурный шарф. — Госпожа Шрайнемакерс пришли, — доложила чинно. — Хозяйка велели прийти вам в гостиную.

Служанка загремела посудой, собирая на поднос угощение для свахи, а Ника нервно усмехнулась: почему, когда ты изо всех сил стараешься забыть о плохом, кому-то обязательно нужно всё испортить?

Ни она, ни её гость не слышали прихода свахи — настолько были увлечены разговором.

Алан в удивлении поднял брови и оглянулся на дверь. Наклонился к девушке и тихо спросил:

— Госпожа Шрайнемакерс? Если я правильно понял… — он побледнел; глаза померкли, остановившись на лице собеседницы.

— Мама решила заняться устройством личной жизни, — бодро ответила Ника.

Не солгала. Продав дочь замуж, госпожа Маргрит избавится от материальных проблем и поспешит устроить личную жизнь с господином губернатором.

От пронзительного звона упавшей с кастрюли крышки, Ника рефлекторно втянула голову в плечи.

Хенни пробурчала что-то невнятное, схватила поднос и ушла. Видно, боялась пропустить часть важного разговора.

Ника встала одновременно с Аланом.

Он одёрнул кафтан, надел перевязь со шпагой, сняв ту со спинки стула, поправил дагу, взял шляпу.

— Спасибо за чай, — поднёс руку Ники к губам. Поцеловал тыльную сторону ладони.

— Заходи ещё, — со вздохом сказала девушка, провожая его к выходу.

Не услышав ответа, расстроилась.

Почему всё ужасное случается именно тогда, когда не ждёшь? Тогда, когда ты переживаешь, возможно, самые приятные минуты в своей жизни! Почему?..

Она выпрямила спину, набросила на голову траурный шарф, вскинула подбородок и царственной походкой направилась в гостиную.

У неё были свои представления, какой должна быть сваха*. Виделось что-то пышное, необъятное, говорливое, громкоголосое и бескультурное. Наподобие свахи из фильма «Женитьба Бальзаминова»*.

За столом сидела видная женщина лет шестидесяти средней полноты, образ которой с ролью свахи не вязался. Скорее, она была похожа на классную даму в женской гимназии дореволюционной России: в строгом тёмном платье с белым воротничком и такими же манжетами. Седые волосы подобраны под чепец в тон платью. Пальцы ухоженных рук украшали крупные золотые перстни. На спинке стула висел ридикюль из дорогой ткани. На столе лежали часы-луковица с открытой крышкой и толстая записная книга с заложенным между страницами карандашом.

«Рабочий инструмент свахи», — безошибочно определила Ника, впечатлившись объёмом потрёпанной и почти до конца исписанной книжищи. По боковому обрезу блока чётко проступала граница между серыми замусоленными листами и ещё нетронутыми белыми. Интересно, в книге только женихи или невесты тоже есть? Так сказать, и те и другие в одном флаконе?