Нежное укрощение ярости

Я все никак не могла собраться. К тому же он никак не показал, что узнал меня. Наверное, он даже не запомнил: какая-то мокрая девица, причем не в купальнике и не намазанная маслом, а в безразмерной толстовке, полулежала на его капоте.

Ну да, а чего я ждала? Бесит собственная наивность. Но меня охватило смятение, будто в тот момент встречи что-то случилось с нами, что-то особенное. Нет, нет, надо прекратить это думать, особенно сейчас, когда он стоит и выжидающе смотрит.

Люба вышла из-за ресепшена, видимо, решила показать себя во всей красе и в полный рост.

— Здравствуйте, я — администратор…

Завоеватель даже не посмотрел на неё. Впервые я видела мужчину, который не только не глянул на Любу, но вообще сделал вид, что той не существует. Он по-прежнему пристально смотрел мне в глаза.

— Я слушаю, — оборвал он Любу, видимо, уже раздражаясь, что я никак не могу начать разговор.

Я пошла ему навстречу и зацепилась за коврик носком кроссовка. Как-то нелепо взмахнула руками и полетела, словно подраненная птица.

Он быстро сделал шаг и успел меня подхватить до того, как я рухнула на пол.

Завоеватель приподнял и поставил меня на ноги, как сломанную куклу. Я смотрела на него снизу вверх, затаив дыхание. Он продолжал держать меня за руки и смотреть прямо в глаза, будто что-то высматривая во мне.

И снова! Снова это нечто промелькнуло между нами, как тогда под дождем. Будто мне не безразличен этот чужой, грозный мужчина, будто ему не безразлична я.

Наконец я вздохнула. Как же от него приятно пахнет. Как же ему идёт этот аромат. Боже, кажется, у меня закружилась голова. Сейчас я точно свалюсь.

Я чувствовала его мощные руки и не могла отвести взгляда, словно он загипнотизировал меня.

Я сбросила с себя наваждение и наконец нашлась:

— Марат не хочет заниматься, если честно, я его немного опасаюсь.

И этими обыденными словами разрушила невидимую связь. Он отпустил меня, я отошла на два шага назад. Сразу все стало просто, нормально. Он — отец мальчика, я — учительница мальчика. Я рассердилась на саму себя за фантазии. Он, по-моему, тоже.

— Разве это не ваша работа — находить общий язык с детьми? — сказал он, хмурясь.

Мне захотелось зажмуриться. Неужели этот опасный зверь, по-другому и не назвать, собирается ещё и напасть на меня? От чего-то захотелось заплакать. От наивных фантазий, от сегодняшнего дня, от того, что тот, кто на секунду показался опорой, защитой, всего лишь тот, кто указывает тебе что делать.

Я неожиданно для себя выпустила когти:

— Может, надо заниматься воспитанием ребёнка, а не пытаться скинуть его на преподавателей и нянек, тогда он не будет вести себя так странно? — выпалила я.

Зверюга поднял бровь, видимо, не ожидая от меня такой прыти. Я прямо видела себя его глазами, какая-то серая мышь мелкая выскочила перед тигром и пищит. Я и сама от себя такого не ожидала.

Со мной сегодня что-то творится. В итоге я замолкла и, кажется, покраснела. Мне почему-то стало стыдно перед ним за свой выпад, хоть я и считала, что сказала всё по делу.

— Даже так? Ну что ж, — даже пропищавший комар произвёл бы на него больше впечатление, чем мой спич.

В это время появился Марат, наверное, услышал голос отца. Он вышел из студии и подошёл к нему.

— Что случилось, Марат?

Яр присел на корточки перед сыном. Тот молчал.

— Он кинул ножницы мне в лицо, — сказала я, но не для того, чтобы пожаловаться, а для того, чтобы родитель помог адаптироваться ребенку в новых условиях.

Марат угрюмо глянул на меня, все также исподлобья. Я тут же пожалела, что сдала его. Кто знает, что может сделать с ним этот громадный завоеватель.

Кто знает, что вообще происходит в их семье, откуда появился этот хмурый мальчишка-волчонок под стать своему опасному папаше. Они оба производили тревожное впечатление.

— Собирайся и дуй в машину, — сказал отец сыну.

Яр поднялся. Внимательно посмотрел на моё лицо и сделал такое, отчего у меня тут же задрожали коленки, по спине и затылку пробежали мурашки, внизу живота что-то вспыхнуло и это тепло быстро охватило все тело.

Он медленно большим пальцем провёл по порезу и вытер кровь, которая, наверное, снова немного проступила. Внимательно посмотрел на палец и сказал:

— Да, такое недопустимо. Я поговорю с Маратом. Что я могу сделать для вас, чтобы загладить вину?

— Я думаю… — снова активизировалась Люба.

Отец Марата и в этот раз не дал ей договорить и не посмотрел на неё, словно Любы вовсе не существует.

— Ничего не нужно, — прошептала я. — Не ругайте Марата, я уверена, он не хотел этого специально. Просто так получилось. Я хотела, чтобы вы обратили внимание на ребенка, что-то происходит с ним, если случаются такие выпады. Мы найдём общий язык.

Он посмотрел на меня потемневшими от гнева глазами.

Я отступила на шаг.

На его щеках играли желваки. Он так злился, будто я врезала ему под дых.

Что я такого сказала? Что мне за это будет?

Когда он вышел, я наконец вдохнула полной грудью. Верхняя пуговица на Любиной блузке все-таки отскочила. Почему-то сейчас я подумала, что он ни разу не посмотрел ниже моего подбородка.