Нежность

Когда мы с ним познакомились, ему было всего 40 лет: молодой, красивый, с женщинами кокетничает. Я его сторонилась. Помню, пробегала как-то между репетициями по сцене, а навстречу он: «Как тебя зовут?» – «Ира». – «Точно Ира? А не Таня?» – «Точно, Ира». – «А где ты живешь?» Я растерялась, говорю: «На Комсомольском проспекте». А он: «О! Там магазин «Дары природы» есть – очень хорошую капусту квашеную в нем продают. Давай я тебе банку дам, а ты мне капусты привезешь». Это было первое, что я от него услышала…»

Начавшиеся как вполне невинное знакомство, эти отношения затем переросли в нечто большее – в любовь между взрослым актером и несовершеннолетней девушкой. Правда, произошло это не сразу. Первое свидание Пороховщиков назначил Ирине через год после их первой встречи. Причем повел ее не в кино или в какое-нибудь кафе, а в пивной бар на Таганке, где обычно собирались актеры местного театра. Большинство коллег актера тогда подумали, что Пороховщиков пришел со своей внучкой.

Между тем их недвусмысленные отношения не могли остаться незамеченными в театре, где они работали. Когда правда открылась, все громы и молнии были направлены почему-то лишь в одну сторону – в сторону Ирины. События развивались следующим образом.

В 1981 году Ирина вместе с театром отправилась на свои первые гастроли – в Барнаул. Пороховщиков не поехал, так как был занят в съемках. В один из дней он позвонил Ирине. К сожалению, их разговор услышала соседка Ирины по комнате, которая уже на следующий день разнесла по всему театру новость о том, какие близкие отношения установились между актером Пороховщиковым и костюмером Жуковой. В связи с этим секретарь партийной организации театра созвал экстренное собрание коллектива с целью осудить «безобразное» поведение костюмера. Собрание длилось более часа и стараниями ярых борцов за «чистоту риз» шло к своему логическому завершению – изгнанию «провинившейся» из коллектива. Но на защиту девушки внезапно встала актриса Вера Алентова, заявившая: «Оставьте ее в покое. Если она уедет в Москву, я уеду вместе с ней». Выступление Алентовой, к счастью, оказало на присутствующих отрезвляющее действие – наказывать девушку не стали.

А что же Пороховщиков? Как ни странно, но его эта история почти не коснулась.

И. Жукова-Пороховщикова вспоминает: «Наша семья сложилась вопреки всему – все было против нас. Его мама, которую можно понять: ну что могла дать ее сыну 16-летняя пигалица? Его друзья, которым он нужен был холостым, – встречи, вечеринки. Да и он сам был тогда другим. В первые годы нашего романа он не верил, что со мной можно построить отношения на всю жизнь. Он к женщинам относился несколько свысока, после спектаклей у него всегда было много поклонниц, цветов и подарков. Он просто не привык принадлежать одной женщине. Ему совершенно не нужна была семья, хотя по натуре он семейный человек…

Я страдала, переживала. Он мог прийти домой ночью. Я ему звоню, спрашиваю: «Что случилось, почему не позвонил?» А он мог сказать: «А кто ты такая, чтобы задавать такие вопросы?» И я ему говорила: «Я твоя жена…»

Его друзья вообще не замечали меня. Как-то, помню, Саша, Филатов и Друбич снимались у Соловьева в Колумбии (речь идет о фильме «Избранные», который снимался в 1982 году. – Ф.Р.). Он уехал на месяц, и я думала, что у меня жизнь закончилась. Не представляла, как это я месяц проживу без него. Я каждый день вычеркивала в календаре даты. И решила – поеду его встречать. Позвонила одному из Сашиных друзей и попросила взять меня в его машину. Он отказался. Но я все равно приехала в аэропорт. В белом сарафанчике, с цветами… Я так сильно волновалась, что меня даже таможенники пропустили за ту черту, которую уже «заграницей» называют. И вдруг вижу – Сашу встречает другая женщина. Ее привез как раз тот самый Сашин друг, который не взял в машину меня. Я стою в стороне: не жена, не невеста. Кончилось тем, что Саша взял мои цветы и на моих глазах передарил той женщине. А мне мимоходом сказал: «Я тебе позвоню…»

Перелом к лучшему наступил в их отношениях в середине 80-х. Пороховщиков внезапно изменился. Например, вместо «моя девушка» он стал называть Ирину «моя невеста». Если раньше ей приходилось искать его, то теперь он сам приезжал за ней в институт (она училась на театроведческом факультете ГИТИСа), отвозил домой. Переживал, если она задерживалась.

В октябре 1992 года Пороховщиков едва не погиб в автомобильной аварии. В тот день он возвращался домой на своем стареньком «жигуленке», который был приобретен еще в начале 70-х, и на одном из перекрестков столкнулся с встречной машиной. К счастью, удар пришелся в противоположную от актера сторону, и Александру удалось избежать печального исхода. А вот автомобиль ремонту уже не подлежал…

Что касается личной жизни, то здесь Пороховщиков продолжал играть роль мужа.