Нежность

И вновь – рассказ Л. Соколовой: «В один из дней Данелия пришел домой и говорит: «Люба, прости, я полюбил другую и хочу на ней жениться. Нам надо разъехаться». Подумала, что он от лекарств «сдвинулся». Утром, как всегда, собираюсь ему кашку сварить, кофе. А Гия мне: «Значит, так, Галина переезжает сюда, а ты и Коля – в твою квартиру. Я все решил». Дал мне сорок рублей на переезд, я барахло собрала, поцеловала Гиечку и – ушла жить к маме: она жила в моей кооперативной квартире, которую я еще в 50-е годы получила. Но очень тяжко мне было. Целыми днями я сидела дома как тень, часами смотрела в одну точку. Поначалу Гия мне еще звонил. А я тогда как раз романс написала: «Полюбила его навсегда…» Спела его по телефону, а Георгий мне в ответ: «Люблю тебя, без ума люблю, об одной тебе думу думаю…» А потом звонить перестал. Мне было тяжело. И Сева Санаев, узнав как-то о моих мучениях, порекомендовал сходить на прием к Джуне, познакомил с ней. Она занялась мной: с десяток сеансов понадобилось, чтобы выйти из этого состояния. Причем, когда она меня лечила, я просто заходилась в рыданиях, а ведь до этого ни слезинки не проронила…

В общем, сняла она с меня это заклятье – я снова нормальным человеком себя почувствовала…»

Однако едва начали заживать раны от развода с мужем, как на Соколову обрушилась новая беда, еще страшнее предыдущей. В декабре 1985 года погиб ее единственный сын Николай. При каких обстоятельствах это произошло, рассказывает сама актриса:

«У них произошел серьезный конфликт с отцом. Коля надумал снять фильм, пришел к Данелии и попросил помочь – одобрить сценарий и заодно посодействовать с деньгами. Данелия руководил тогда объединением на «Мосфильме». Но денег Коле не дал и вообще отказался помочь. Сын ко мне приехал, рыдает, по полу валяется: «Мама! Зачем ты меня родила?! Давай умрем вместе!» Каково мне было на это смотреть? И я позвонила Георгию… Тот, правда, встретился с сыном, вроде бы успокоил… Но беда все равно случилась…

Коля погиб при невыясненных обстоятельствах. Он жил один (с женой еще до этого разбежался)… Я звонила ему три дня подряд, но никто не отвечал. Потом ребята пришли, сказали, что ждали его на Белорусской у одной знакомой на дне рождения, но не дождались. Я дала им десятку и отправила к Коленьке. Они потом позвонили мне, сказали: «Все!» Колю нашли мертвого, с телефонной трубкой в руках, а другой парень был на кухне – тоже мертвый…

В его самоубийство я не верю, так как у него тогда были намечены планы: он собирался снимать фильм, ехать в Грузию на фестиваль…»

Рассказывает Галина Данелия: «Смерть сына Гия переживал очень тяжело. Его отношения с Колей были совсем не простыми. В пылу ссор сын мог бросить в лицо отцу: «Ты не хотел, чтобы я родился!» Коля – это боль, которая останется с нами навсегда. Может быть, поэтому мы с Данелия так и не решились завести детей. После Колиной смерти и он, и я с головой ушли в работу…»

В 1992 году в минском издательстве вышла маленькая книжка с рисунками и стихами Николая Данелия – тиражом всего в 10 тысяч экземпляров…

День 7 октября 1994 года едва не стал последним и для Соколовой. Вместе со своей подругой и коллегой Майей Булгаковой она ехала на встречу со зрителями в кинотеатр «Ханой», и обе угодили в автокатастрофу. Булгакова погибла, а Любовь Соколова с тяжелыми травмами попала в больницу. Врачи говорили, что шансов у Соколовой мало, но она выжила. И прожила после этого еще семь лет. Л. Соколова умерла 6 июня 2001 года.

Елена СОЛОВЕЙ

В 1966 году Соловей поступила во ВГИК, на курс к Борису Бабочкину. О киношном Чапаеве в богемной среде ходили слухи как о донжуане, однако с Соловей у него были исключительно рабочие отношения. Говорит она сама: «Был ли влюблен в меня Борис Андреевич? Нет, думаю, он был влюблен в других студенток. То есть определенно в других. В каких? Не скажу. Он, питая, видимо, слабость к женскому полу, набрал в мастерскую по преимуществу девушек, что вообще-то для ВГИКа нехарактерно. Но наш курс оказался замечательным. И Бабочкин очень много с нами, что называется, нянькался. Мастер не обязан ходить на все занятия – рутинную работу выполняют другие педагоги, а он ходил, опекал нас, мы действительно были его учениками, почти детьми…»