Нежность

Невский проспект был пуст. А ведь еще вчера вечером человек толкал другого человека, наступая ему на пятки, улица была переполнена! Вячеслава на секунду охватило чувство, словно случился за ночь всемирный потоп и омыл эту улицу от человеческих пят, громких слов и хмурых лиц. В воздухе пахло свежестью, наконец было чем дышать. Еще пахло мокрым асфальтом! По Невскому ехала большая оранжевая машина, омывающая дорогу водой, редкие автомобили время от времени проносились на огромной скорости – наверное, домой. Еще и такси! Тишина. Ни звука, ни шороха. А в воздухе вдруг запахло свежей выпечкой и ароматом зернового кофе. Ляля знала, откуда идет этот волшебный запах, она взяла своего друга за руку, чтобы перейти через пустую улицу. Недалеко от угла Невского проспекта и Владимирской улицы только что открылась пышечная.

– Пять тридцать утра, – сообщила девушка.

– Откуда вы знаете, вы же не взяли часы?

– Эта пышечная открывается в пять тридцать утра каждый день. По ней можно сверять время у себя на часах.

Они вошли в маленькое помещение, заказали себе десяток пышек, обсыпанных сахарной пудрой, и два капучино.

– На Большой Конюшенной есть пышечная, которая не сравнится ни с одной пышечной в этом городе. Правда, открывается она поздно… – поделилась своими знаниями о булочных изделиях зеленоглазая в это утро девушка, когда они выходили на улицу.

– Это далеко?

– Не совсем, но сходим туда в другой раз. Предлагаю сейчас прогуляться до Аничкова моста и посмотреть на утреннюю Фонтанку, если вы, конечно, не боитесь холодов, – улыбнулась девушка, делая глоток кофе. – Там всегда сильный ветер. Прикройте горло!

Ляля подошла к Вячеславу на интимно-близкое расстояние и поправила одной рукой его воротник.

– Вот так, – одобрительно произнесла она.

– Спасибо, – поблагодарил ее юноша, осознавая, что ему доставляют радость ее прикосновения к нему.

– Кушайте пышки, пока горячие. Холодные будут невкусными.

Вячеслав и Ляля шли по безлюдному проспекту, впереди виднелся легендарный мост четырех коней.

– Вот мы и пришли, – сказала Ляля, доедая последнюю пышку. – Идите ко мне, – девушка остановилась посередине моста, облокотившись о холодные перила, и смотрела на черную воду реки Фонтанки.

Вячеслав подошел к ней и встал рядом.

– Красивый вид, – заметил юноша.

– Не то слово. А вы видите слева, на набережной, там напротив еще стоит теплоход, – девушка показала рукой на трехэтажное длинное здание бледно-коричневого цвета. – Это здание?

– Вижу, – сказал юноша.

– Это Центральная библиотека имени Маяковского. Я в последнее время там частый гость.

– Вы много читаете?

– Достаточно, чтобы не скучать, – улыбнулась Ляля. – Я отнесу вашу книгу в эту библиотеку, а затем украду ее оттуда.

– Но зачем? – улыбнулся Вячеслав, не поняв смысла этой странной авантюры.

– Ваша книга будет со штампом Библиотеки имени Маяковского. Пусть будет вам такой подарок из Петербурга.

– Вы хотите мне передарить ту книгу, которую я вам привез?

– Нет, ни в коем случае! Мы отнесем туда ваш экземпляр, мой останется мне на память. Я буду ее открывать и вспоминать, как вы меня обнимали.

– Откуда вы знаете, что я привез с собой две книги?

– Я подсмотрела в первый день, когда вы доставали из рюкзака свои вещи.

– А что вы еще подсмотрели?

– Больше ничего! – заверила его девушка.

– Я согласен на такой подарок.

– Хорошо, сегодня же пойдем и отнесем вашу книгу.

Вячеслава расстроило то, что она решила сделать это именно сегодня, юноша хотел услышать, что они пойдут туда завтра, а еще лучше – вечером. Это означало бы, что впереди еще два незабываемых дня. Голубоглазый писатель успел привязаться к своей новой знакомой из Петербурга.

– Как скажете. У нас ведь мало времени, да?

– Почему это?

– Мне так на секунду показалось.

В тот самый момент по дороге промчался мотоциклист с невероятной скоростью, издавая протяжный, неприятный гул.

– А вам на секунду не показалось, что сейчас этот город принадлежит только нам, и тот кофе, что остыл в вашей руке, даже холодным будет вкуснее, чем любой другой кофе, выпитый в вашем родном городе без меня.

– Показалось.

– Тогда, может быть, вы обнимете меня и не будете отпускать, пока мы с вами здесь не окоченеем! Пока не заболеем. Пока не проснется город и своим навязчивым шумом не отвлечет нас друг от друга.

Вячеслав встал сзади нее и обнял за талию. Ему в тот момент захотелось ее. Нет, не как человека, которого приятно обнимать и слушать, вспоминая сладкий вкус его губ. Ему захотелось ее как женщину, как неотъемлемую часть его собственного тела, его кожи, ему хотелось ее в себе утаить. Сохранить и оставить! В себе заключить, как пленницу, принадлежащую его сокровенной темнице, его тьме, которую можно было пробудить только ее светлой нежностью. Только запахом ее волос, только паром ее голоса, когда она дышала ему в грудь. Всех демонов, запертых внутри молодого юноши, можно было усмирить только ею. Вдохнув ее аромат, одурманившись ею и дойдя до последней стадии опьянения, он хотел ее, как свою половину.

– Почему вы так резко от меня отстранились?