Нежность

Вячеслав проснулся в десять утра и почувствовал расслабление тела, такое ленивое состояние организма, когда не хочется вставать с кровати, а хочется провалиться снова в глубокий сон. Эту слабость навеял дождь, стучавший в окно. Серое, затянутое небо было словно темная ткань, которой закрыли окно, чтобы в спальне не было дневного света. Ляли уже давно не было возле него, она тихо ушла на работу, укрыв голубоглазого юношу потеплее. Девушка после того, как проснулась, еще некоторое время смотрела в знакомое лицо молодого человека, представляя его в своем будущем дне, неделе, месяце. Она думала, почему ей не довелось встретить его раньше, когда она еще не растратила себя, не исчерпала, не опустела.

Маленькая петербурженка с пшеничными волосами и тонкими губами поцеловала юношу в щеку и в нос, а затем покинула спальню…

Вячеслав принял утренний душ, выпил кофе и решил прогуляться по Петербургу, прихватив с собой чужой зонт. Ляля снова ушла без зонта, оставив свой ему. Молодой гость культурной столицы решил незамедлительно купить себе главный атрибут этого романтичного и пасмурного города.

Невский, несмотря на дождь и рабочее время, был, как и всегда, полон людей. Вячеслав слился со спешащей толпой, хлюпающей обувью по лужам. Он двинулся в направлении Аничкова моста, юноше захотелось прогуляться до Гостиного Двора, а там зайти в ближайшую кофейню и выпить чашечку кофе.

– Что вы будете заказывать? – спросила Вячеслава молодая официантка.

Молодой человек так и не дошел до Гостиного Двора. Он уже у Фонтанки развернулся и направился в сторону дома, ему показалось, что в такую погоду лучше сидеть и пить кофе в квартире или в кафе рядом с домом.

Вячеслав вернулся на Литейный и на пересечении Литейного и Невского проспектов заглянул в ближайшую кофейню под вывеской «Заходи на глинтвейн». На коврике было написано большими буквами «Петербург любит тебя».

Молодой человек занял столик у окна. Это было уютное полуподвальное помещение. Пахло кофе и свежей выпечкой, играла расслабляющая музыка радио «Эрмитаж». Из окна можно было увидеть проезжающие мимо машины и человеческие ноги, ну и лужи, конечно. Молодой человек предпочел смотреть на машины и мечтать о своем.

– Пожалуйста, один глинтвейн и пирожное «Медовик».

Вячеслав хотел выпить кофе, но передумал. У него появилось внезапное желание выпить горячего вина в Петербурге, попробовать здешний глинтвейн.

– Хорошо. Принято.

– Благодарю.

Писатель думал о том, что пора начинать свою новую книгу. Юноше казалось, что ему есть что сказать этому миру, а в первую очередь – себе.

Он думал о том, почему эта синеглазая птица, которая внезапно стала для него такой родной, не позволяет себе взлететь вместе с ним и забыться в бескрайнем небе. Почему она не показывает ему свое сломанное крыло, а вместо этого говорит, что не умеет летать. Он видел, что она умеет, когда притронулся к ее губам и зажег ее глаза. Когда вдохнул в нее всего себя без остатка через объятия, когда остался в ней на то чудесное мгновение, на день, на два, навсегда.

Его душа ей показала, что она – ранимая, что она никогда не знала женского тепла – такого, что могло сжечь дотла, если подойти очень близко. Юноша плакал тогда у нее на коленях от своего бессилия перед ней, перед природой и жизнью. Юноша, влюбляясь, взрослел. Он безнадежно пьянел от напитка, который впервые в своей жизни попробовал.

Вячеслав ждал скорейшей встречи с Лялей. И когда он допил свой глинтвейн, то второпях направился к дому, чтобы приготовить ей обед.

Готовить молодой человек умел так же хорошо, как и чинить замки, вешать полки на стену и вкручивать лампочки. Тем не менее к приходу своей усталой, трудолюбивой пчелки ему удалось пожарить яичницу с подгоревшим слегка беконом. И заварить чай с чабрецом.

– Здравствуйте, – сказал миниатюрный бриллиант, когда юноша открыл входную дверь.

– Здравствуйте. Проходите! – талантливый шеф-повар почувствовал себя хозяином в доме.

– Как ваши дела? – поинтересовалась Ляля.

– Чудесно! А ваши?

– Как всегда, – улыбнулось совсем юное на вид дитя, которому трижды предлагали выйти замуж.

– А я приготовил вам обед. Пойдемте на кухню!

– О, – с удивлением в голосе воскликнула девушка. – Правда? Я в предвкушении.

Когда молодые люди вошли на кухню, Ляле первым делом в ноздри ударил запах горелого. Но девушка сохранила прежний невозмутимый вид.

– Присаживайтесь за стол. Я сейчас подам вам свое блюдо!

– Благодарю, – девушка поставила сумочку возле себя на диван рядом со сброшенным промокшим плащом.

Когда молодой человек принес тарелку вполне нормальной на вид яичницы с пересушенным беконом, Ляля улыбнулась и подвинула ее к себе поближе.

– Приятного аппетита!

– Спасибо.

Девушка отрезала ножом небольшой кусочек яичницы и медленно направила вилку ко рту. Разжевала, сохраняя при этом невозмутимый вид.

– Вкусно, – с удивлением в голосе сказала Ляля, отрезая себе еще кусочек. – Мне очень приятно, что вы позаботились обо мне и приготовили обед. Честно признаться, я не ожидала.