Нежность и ненависть

Поправляю край своего джемпера. В своем стремлении не выглядеть броско я, кажется, наоборот – перемудрил. На мне темно-синие брюки, как и джемпер (который хорошо сидит в плечах на этот раз). Под ним черная рубашка с тисненым нежным узором. Манекен на витрине магазина был одет точно так же, и я просто попросил продавца принести мне этот наряд только в моем размере.

Я честно приложил усилие, чтобы не надеть то, что ношу уже двадцать лет. Но в данный момент я не знаю, что стыднее – если Джуничи заметит, что я приложил усилия, или если не заметит.

Он модельер. Конечно, заметит.

Когда к обочине подъезжает черное такси, я смотрю, как Джуничи выходит из него, благодарит водителя и закрывает дверь. На нем бежевый джемпер с замысловатым темно-синим узором. На квадратных плечах коричневые замшевые заплатки, а рубашка под джемпером тоже темно-синего цвета. Потрясающе. Это несправедливо, правда.

Он улыбается, пока идет мне навстречу, а когда оказывается рядом шепчет: «Здравствуйте, доктор». Инстинктивно я поднимаю голову, потому что он чертовски высокий, но когда он крепко целует меня в губы, моя грудь сжимается, ведь мы на людях. Вокруг юлит много народу, а в Японии не очень-то жалуют публичные проявления симпатии, особенно гомосексуальной. Поэтому трепетное чувство в моем сердце внезапно вступает в прямой конфликт с правилами соблюдения общественного порядка.

Словно почувствовав мое беспокойство, Джун хмурится, отстраняясь после быстрого поцелуя.

– Все в порядке?

Я делаю вдох, чтобы успокоить нервы.

– Да. Привет…

– Ты выглядишь восхитительно, – говорит он, отступая назад и оглядывая меня с ног до головы. – Кто тебя одел?

Манекен. Я и обувь купил ту, что была на нем.

– Я сам все это выбрал, нахальный ты мерзавец.

Он выдыхает смешок и ухмыляется.

– Иногда я не понимаю твой странный британский жаргон, но это мило, так что не прекращай это делать.

Опять это «мило»… Я не против этого, но, если он назовет меня странным, я могу завестись.

– Это что? – спрашивает он, глядя на плотный бумажный пакет у меня в руках.

– Знак благодарности хозяевам за приглашение на ужин.

– Как предусмотрительно.

Я надменно задираю подбородок.

– Я чуткий человек.

– Хм… «Чуткий человек» – далеко не лучшее название для книги. – Говорит он, вспоминая мою историю о Сае и Пиппе, а затем украдкой дарит мне еще один мягкий, быстрый поцелуй. Сердце замирает. Боже. Не знаю, испытывал ли я когда-нибудь такое волнение из-за кого-то. Это немного пугает.

Но я благодарен, потому что, похоже, мои вчерашние усилия сделать первый шаг окупились. Мы общались по телефону три недели, поэтому я волновался, что личное общение ничего не даст, что нам будет неловко или неудобно. Но этого не произошло.

– Идем? Храм находится всего в пятнадцати минутах ходьбы отсюда. – Он делает шаг вперед и плавно берет меня за руку, сжимая ладонь. Джуничи тянет меня вперед, и мое сердце стучит где-то в горле: наполовину от явного возбуждения, вызванного физической близостью, наполовину от сверхосознания того, что люди на самом деле пялятся на нас. Я оглядываюсь вокруг, встречая их взгляды, когда Джун внезапно останавливается.

Он смотрит на меня, затем поднимает голову, чтобы оглядеться вокруг, и слегка сжимает мою ладонь.

– Тебе некомфортно?

– А, ну… не совсем, я…

Он осторожно отпускает мою руку и убирает свои в карманы брюк. Улыбается.

– Понял. Извините, доктор. Я очень стар и временами самонадеян. Следуй за мной. – Он идет дальше.

Я чувствую себя как… что? Дерьмо? Трус? У меня первое настоящее свидание с тех пор, как я себя помню, да еще и с этим длинноногим, статным существом. У меня нет привычки открыто проявлять нежность к другому мужчине на людях, но… Какого черта мне стыдиться или заботиться о том, что о нас подумают незнакомцы?

Я ускоряюсь, чтобы нагнать его широкий шаг, колеблюсь, но протягиваю руку и обхватываю пальцами его запястье. Он замедляется, глядя на меня, пока я вытаскиваю его руку из кармана.

– Не некомфортно, просто… непривычно. – Я улыбаюсь. Освободив его руку, я снова кладу свою ладонь в его и сжимаю пальцы. Он, в свою очередь, сжимает мои, пока мы продолжаем идти по тротуару.

Джуничи смотрит вперед, на губах ухмылка.

– Я уж подумал: «Что случилось со вчерашним смельчаком?»

– Ну… он был за закрытыми дверями.

– Тогда, полагаю, я буду с нетерпением ждать возможности снова оказаться за ними с тобой.

Глава 14 Джэ

– Я думаю, что еще слишком рано обсуждать этот вопрос, – говорит Джуничи. – В культурном плане мы еще не оправились после отвратительных военных преступлений, совершенных в 1940-х годах. Мы вампиры. Мы помним все очень долго, Джэ.

– Спорить не стану. Совсем. Никаких вопросов. Однако в последнее время об этом много говорилось в новостях, в связи с ростом заболеваний у людей. Безумие.