Нежность и ненависть

– Каков был результат? – спрашивает он прямо. Теперь они все смотрят на меня стеклянными глазами, и впервые я чувствую себя не в своей тарелке.

Как я вообще здесь оказался? Сижу в доме Харуки Хирано и Нино Бьянки, ужинаю с неуловимыми высокородными вампирами и обыденно провожу день с одним из них – всемирно признанным модельером, который был знаком с Джими Хендриксом! Что за хрень?

Отвечать на вопрос Харуки кажется абсурдным. Как будто я сижу рядом с Моцартом за пианино и говорю ему: «Да, приятель, мне нравится играть «Мерцай, мерцай, звездочка». Конечно, я не должен здесь находиться, потому что я ни в коем случае не вампир. Стресс, вызванный этим, внезапно охватывает меня, и мое лицо становится все горячее.

Какого черта я здесь делаю?

Глава 15 Джуничи

Историк заподозрил неладное. Харука пытается что-то найти уже несколько недель, потому что его настораживает Джэ. Я понимаю это любопытство и тоже считаю, что в докторе есть нечто странное. Но Джэ краснеет и расстроено потирает ладонью лицо.

Я тянусь и нежно беру его за запястье другой руки, которая лежит у бедра. Он слегка подпрыгивает и смотрит на меня.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Я не хотел доставлять вам неудобства.

Харука изящно поднимает свой бокал вина.

– Мне было просто интересно. Особенно на основании той информации, которой вы поделились со мной о своей матери. Пожалуйста, не думайте, что вы обязаны отвечать.

Я скольжу рукой вниз, и Джэ автоматически раскрывает мне свою ладонь. Я переплетаю наши пальцы и улыбаюсь.

– Ничего страшного. Мы не задиры.

Джэ делает глубокий вдох.

– Нет… я так не считаю. Простите. Иногда я зацикливаюсь на своих мыслях. Человеческий недостаток.

– Как и все мы, – оживленно подхватывает Нино. – Когда я впервые встретил Хару, он показался мне таким взрослым. Он был мудрым и опытным, как будто знал о мире все, а я ни черта… На самом деле, я до сих пор иногда так думаю.

Харука поворачивается и обеспокоенно смотрит на своего супруга.

– Ты знаешь о поп-культуре гораздо больше, чем я.

– И что? – Нино хмурится. – Tesoro, не думаю, что это важно.

– О бизнесе тоже. – Теперь Харука открыто отстаивает свою позицию, наклоняясь к нему. – И финансах. Готовке. – Нино мотает головой и берет свой бокал вина.

Джэ смеется над этим, и я улыбаюсь. Харука и Нино обладают таким непринужденным обаянием, словно любовь, которую они питают друг к другу, непроизвольно изливается наружу и затрагивает любого, кто находится рядом с ними. Через мгновение Джэ робко улыбается.

– У меня был положительный результат… на вампирскую генетику. Но это ничего не значит. Это просто тест с ответами «да-нет».

– Могу я спросить, почему вы его прошли? – спрашивает Харука. – Что вас побудило?

– Многие люди делают это просто ради забавы, верно? – добавляю я, не желая, чтобы он снова чувствовал давление. Джэ запускает пальцы в свои волнистые темно-золотые волосы и делает глубокий вдох.

– Да, но… причина, по которой я это сделал, была другой… вы подумаете, что я сумасшедший, как мешок с хорьками, если скажу.

Я хмурюсь.

– Что, черт возьми, это значит?

– Не в своем уме, – отвечает Харука.

Нино удивленно произносит:

– Откуда ты это знаешь? На днях мне пришлось объяснять тебе слово «долбежка» как эвфемизм.

Харука пожимает плечами.

– Я жил в Англии несколько лет, а лидер королевства обладал очень красочным словарным запасом.

Ухмыляясь, я перевожу взгляд на Нино:

– Почему ты объяснял «долбежку» как эвфемизм, Нино?

– Не переживай об этом, Джуничи. – Он поднимает свою медно-красную бровь и самодовольно откидывается на спинку стула.

– Джэ? – говорит Харука, возвращаясь к теме. – Будьте уверены, мы не подумаем о вас плохо. Пожалуйста, объясните, если вы не против.

– Ну… хорошо, я… – Джэ делает еще один глубокий вдох. – В детстве, я думал… Я думал, что моя мама была вампиром… но она определенно им не была, учитывая, что ее больше нет. Она умерла, когда ей было сорок. Поначалу, будучи глупым ребенком, мне казалось, если мама и вправду вампир, то я словно живу с монстром под кроватью или стариком-серийным убийцей по соседству.

Харука поворачивается к Нино, хлопая глазами в замешательстве:

– Это нормальное предположение в человеческой культуре? – его супргу пожимает плечами и делает еще один глоток вина.

Джэ смеется.

– Скорее всего, нет. Но когда мне было тринадцать или четырнадцать лет, я начал изучать вампиров. Рассматривал фотографии тех, кто был очень болен – серые, с высохшей кожей и истощенные. Именно так перед смертью выглядела моя мама. Как будто она просто высохла. Она была болезненной всю свою жизнь, но с возрастом ей становилось все хуже и хуже.

После ее смерти, я спросил у отца, не была ли мама вампиром. Его реакцию я никогда не забуду. Он ответил: «Почему ты так думаешь?». Я же ожидал от него фраз вроде: «Заткнись, идиот» или «Ты совсем с ума сошел?». Его лицо было совершенно невозмутимым, и он нисколько не был шокирован моим вопросом. Когда я рассказал ему о своих доводах, он просто кивнул. Больше он ничего не сказал, и мы уже никогда об этом не говорили. Я сделал тест, когда мне было шестнадцать.