Нежность к ревущему зверю

– Командир, – сказал Карауш, – курс сто тридцать.

– Встанут так встанут, – сказал Чернорай, – на двух дойдем.

– Может, их прибрать, Алексей Сергеевич? Чтобы керосин не уходил? – спросил Тасманов.

– Прибрать?

– Да, левые двигатели. А то не дойдем.

– Рано, – сказал Чернорай, – мы провалимся.

– Как же пойдем на этой высоте на двух? – спросил Лютров.

– Ну, хотя бы один?

– Один можно. Убирайте… Слава, сними обороты с первого.

– На малый газ, – сказал Тасманов, – поставьте первый на малый газ.

– Сколько до Перекатов, Булатбек?

– Сто двадцать.

– А ближе аэродромов нет? – спросил Углин.

– Ближе нет.

– Ничего, ничего, – сказал Лютров, – потихонечку снизимся сейчас и пойдем… Попроси снижения, Костя.

– Понял.

– Что? Лучше не стало? – спросил Тасманов Углина. – Левый я прибрал, магистральный закрыт. Смотри, уровень держится?..

– Костя, как со снижением?

– Даю высоту две пятьсот.

– Курс?

– Курс сто тридцать.

– Понял.

– Все-таки уходит, – услышал Лютров голос Углина. – Что будем делать?

– Надо останавливать и второй двигатель, – сказал Тасманов.

– Второй? – спросил Лютров. – Давайте второй…

– Алексей Сергеевич, топлива осталось двенадцать тонн, нужно немедленно останавливать второй, – сказал Углин.

– Да, убирайте второй.

– Может, их выключить? – спросил Тасманов.

– Надо выключить и закрыть пожарные краны, – согласился Углин.

– Давайте, – сказал Лютров.

– Но мы же не дойдем, братцы! – воскликнул Чернорай.

Лютров понимал беспокойство Чернорая, тяги могло не хватить, но нужно было выбирать меньшее из зол.

– Дойдем, – сказал Углин, – если сто километров, то дойдем.

– Сто тридцать, – сказал Чернорай. – Булатбек, сколько осталось? Леша, погоди снижаться, а то мы сейчас…

– Иосаф Иванович, может быть, все-таки наверху пройти, топливо экономить? – посоветовал Лютров.

– Алексей Сергеевич, оно выходит быстрее, чем вы его экономите.

– Хорошо, выключайте оба двигателя.

– Рано, рано, – сказал Чернорай.

– Костя, проси аварийное снижение, на них прямо.

– Понял, снижение аварийно.

– Останавливаю двигатель номер один, – сказал Тасманов.

– Давай.

– Топлива одиннадцать с половиной тонн, – доложил Углин.

– Понял.

– Останавливаю двигатель номер два.

– Так, сказал Лютров. – А вы правильно определили, откуда уходит топливо?

Он боялся, что ошибка может привести к остановке всех четырех двигателей: два выключат, два останутся без топлива.

– С левой стороны, это точно, – отозвался Углин. – Может быть, через бак, но, скорее всего, через двигатель.

– Понял.

– Но почему машина кренится влево? – спросил Чернорай.

– Как влево? Пустые баки слева и крен влево?

Но так оно и было.

– Леша, у тебя куда кренится, влево? – спросил Чернорай.

– Да, потому что два двигателя встали.

– Машина кренится из-за несимметричности тяги, – сказал Углин.

– Булатбек, – сказал Лютров, – дай Славе схему посадки.

– Топлива девять тонн, – доложил Углин.

– Снижаемся? – сказал Лютров. – Топливо больше не уходит? Кран перекрыт?

– Расход в норме.

– Следите.

– Костя, частоту Перекатов настроил?

– Да, Слава, работай.

– Они нас наблюдают? – спросил Лютров. – Пусть возьмут под контроль… Что сказали, Слава? Прямо садиться?

– Да. Шестьдесят километров до ближнего привода. Можно садиться с ходу. Ветер почему-то дают попутный, по полосе, – он протянул Лютрову схему посадки, – вот так… Так, зайдем, садиться сюда…

– Вес может оказаться большим, худо с попутным, полосы может не хватить.

– Алексей Сергеевич, – отчеканил Углин, – вес, к сожалению, маленький.

– Точно, да?

– Абсолютно. Керосину нет на машине, – сказал Тасманов.

– Сомнений нет, – подтвердил Углин.

– Слава, магнитофон включил?

– Да. Булатбек, удаление какое?

– Сорок пять километров.

– Курс у них посадочный какой?

– Сто сорок девять. Будем заходить по обратному лучу.

– Да, пусть помогут, – сказал Лютров. – У них что, плохой заход с этой стороны?

– Видимо, да, если посылают по ветру.

– Почему? Ты не знаешь?

– Нет. Надо запросить.

– Алексей Сергеевич, на двух двигателях сядем? – спросил Углин.

– Пока снижаемся… Там посмотрим. Прямая покажет. В крайнем случае запустим перед посадкой один левый.

– И он моментально проглотит все топливо. Все топливо уйдет за две минуты.

– Сколько сейчас?

– Восемь тонн.

– И пока держится?

– Да, норма сейчас, – сказал Тасманов.

– Булатбек, сколько осталось до них?

– До Перекатов удаление… около сорока.

– Понял.

– Заведут с ходу, у них пеленгатор, – пояснил Саетгиреев.

– Слава, земля, работай, – сказал Карауш.

– Я – 0801, я – 0801!.. Снижаюсь аварийно… Прошу обеспечить посадку с ходу… На курс сто сорок девять. Вас понял. Как ветер?.. Да, продолжаю снижаться, скорость снижения… восемь метров в секунду. Снижаюсь на двух двигателях.

– Топлива семь с половиной тонн, – отметил Углин.

– Хорошо.

В кабине раздались редкие звонки.

– Это что, Булатбек, дальний привод?

Неожиданно заговорила земля.

– Перекаты-один, Перекаты-один… Рабочая длина полосы тысяча восемьсот восемьдесят метров… Земляные работы в конце… Обеспечьте торможение.

– Вас понял. Давайте удаление… Понял. Курс сто сорок девять? Понял.

– Второй двигатель у нас не работает, тормоза будут аварийные, командир, – сказал Тасманов.