Нежные узы

Альварес знал, что должен быть доволен тем, как все обернулось. Самое худшее, чего он мог опасаться, случилось. Натан узнал, что Рейна сбежала. И все же той реакции, которую Луис ожидал увидеть после того, как Натан узнал правду, не последовало. Натан был зол, но не настолько, чтобы отказываться от договоренностей. Луис успокаивал себя, что все кончится хорошо. И все же, пытаясь убедить себя, он чувствовал некоторое беспокойство.

По дороге в Монтерей Натан был полон ярости и ненависти по отношению к Рейне. Если бы он смог добраться до нее прямо сейчас, то, наверное, задушил бы ее. Его привело в бешенство, что она сбежала подобным образом и рискнула нанести урон его репутации. Натану не терпелось дождаться ее возвращения, чтобы продемонстрировать ей, как он ненавидит тех, кто ему перечит.

Жестокая улыбка вдруг растянула его губы. Он представил себе наказание, которое назначит этому нежному юному телу. Он мастерски умел наносить боль, не оставляя ни следов, ни шрамов. Натан собирался насладиться каждой минутой ее страданий. Рейна заслуживает и большего, но надо быть осторожным. Хоть и униженный ее побегом, он все еще думал о большей добыче. Он хотел получить ранчо Альвареса во что бы то ни стало, пусть даже и ценой брака с непокорной Рейной.

Добравшись до предместья, Натан надеялся, что у Альвареса по крайней мере хватило здравого смысла, чтобы молчать о ее исчезновении. Никто, кроме охотников за преступниками, не знал, что она сбежала. Никто этого и не узнает. Он об этом позаботится.

Нервный и расстроенный, он решил не возвращаться сегодня к работе, а направил лошадь к дому Лилли. Она почему-то всегда знала, что именно нужно сказать и сделать, чтобы поднять ему настроение.

Настроение Клэя было таким же мрачным, как и выражение его лица. Он нервно шагал по палубе корабля, увозившего их к северу. Там находился Монтерей. Всего через пару дней они причалят в порту. Ему следовало бы радоваться тому, что он выполнил поручение Альвареса, но Клэй почему-то не радовался. В его жизни все шло сейчас не так, как хотелось.

С тех пор как они с Рейной последний раз занимались любовью в Панама-Сити, Клэй изо всех сил пытался не воспринимать ее как женщину, но не сумел с собой справиться. Рейна явно была ему небезразлична. Он хотел ее с почти разрушительной страстью. Она была огнем в его крови... пагубной привычкой, от которой он боялся никогда не избавиться. Каждый раз, находясь рядом с ней, он едва удерживал себя, желая заняться с ней любовью. Ему как-то удавалось не дотрагиваться до нее с тех пор, как они поднялись на борт, но это требовало с его стороны больших усилий. Особенно с того момента, когда обстоятельства вынудили их опять находиться в одной каюте.

Клэй знал, что если снова займется любовью с Рейной, то никогда не сможет отпустить ее. А это было невозможно. Жизнь Дейва висит на волоске. Он должен отвезти ее назад, должен.

Эта неразрешимая ситуация расстраивала его в достаточной мере, но перемена в самой Рейне, произошедшая с тех пор, как они оставили Панаму, произвела на него вообще неизгладимое впечатление. Она больше не была его главным соперником. Она больше не боролась и не препиралась с ним, не пыталась превзойти его умом, не старалась одержать верх. Нет, Рейна в конце концов приняла то, что он ей диктовал. Она покорилась неизбежному, осознала, что Клэй одержал верх, что для нее все кончено. Но принять правду своего положения было трудно. Рейна стала отрешенной, постоянно была чем-то расстроена. Она избегала его, насколько это было возможно, и говорила с ним только по необходимости.

Клэй должен был бы радоваться, но вместо этого он корчился под тяжестью вины. Ее дух казался сокрушенным. Она отказывалась с ним даже спорить, а просто тихо покорялась ему, и это сводило его с ума. Клэй хотел, чтобы она была такой же живой, как и всегда, а не холодной и сдержанной женщиной, отстраненной от всего. Она очень мало ела, а спала еще меньше. Несколько раз за время их морского путешествия он просыпался и видел, что она стоит у окна каюты и смотрит на море безо всяких эмоций. Ее настроение лишало Клэя покоя. Хотелось ей помочь, но он знал, что не сможет этого сделать. У него есть обязательства, долг. Он должен спасти Дейва.

Расстроенный и усталый, Клэй остановился у перил. Он не любил находиться в ситуации, которую не контролировал полностью. Нервно пригладив волосы, он взглянул в направлении сходного трапа, ведущего к их каюте. Клэй подумал, что можно вернуться туда, но сразу же отбросил эту мысль.

Достаточно того, что по ночам каюта становится для него камерой пыток, так что гораздо лучше проводить как можно больше времени вдали от Рейны.

Часы тянулись для Клэя слишком медленно. Он захотел вдруг выпить чего-нибудь крепкого и поучаствовать в мужском разговоре, чтобы отвлечься. Эта мысль показалась ему особенно бодрящей. Он направился в мужской салон.