Нежный ангел

Энджел не была ни той, ни другой.

Она сделала неожиданный отвлекающий маневр ножом и за долю секунды, пока он следил взглядом за ее движением, успела использовать свой шанс. Она подставила ему ногу, он натолкнулся на стену, и через мгновение ее нож был прижат к его горлу.

— Ладно, Адам Вуд, — прошипела она, — задавайте свои вопросы.

Его руки были подняты, а глаза выражали естественный испуг человека, который внезапно оказался в столь незавидном положении. Она видела, как поднималась и опускалась его грудь, когда он делал вдох и выдох, но все остальное время он оставался неподвижным. И чересчур спокойным, чтобы она поверила ему.

Он спокойно проговорил:

— Если вы собираетесь перерезать мне горло, то лучше всего провести ножом слева направо. Тыкая в меня острием, вы лишь доводите меня до безумия.

Энджел непроизвольно сжала нож и прижала острием к мягкой плоти у ямки на горле незнакомца. Появилась кровь, но мужчина даже не вздрогнул.

Она чуть отодвинула нож.

— Что ты хочешь от меня? — спросила она.

Он осторожно посмотрел на нож и не ответил.

— Где твой напарник? Почему вы меня преследуете?

Ответа не было.

Энджел начала сомневаться, правильно ли Билл оценил ее положение. Этот человек не выглядел опасным; определенно в нем не было ничего, что могло бы напугать такого человека, как Билл, который за свою жизнь повидал немало всякого сброда. Это правда, он был изнурен дорогой и грязен, на щеках отросла светлая щетина, а красные прожилки на глазах говорили об усталости. У него были волосы цвета летней пшеницы, длинноватые на затылке и гладкие на макушке, где они были примяты шляпой, его глаза были голубыми — не жестко-голубыми, как оружейный металл, а нежно-голубыми, как рассвет. В его лице было что-то такое, что пробуждает в женщинах материнский инстинкт — но это, конечно, ничего не значило. Энджел слышала, что у Малыша Билли была физиономия, которая умиляла людские сердца, но он хладнокровно порешил пятьдесят человек, пока не нарвался на такого же, как он сам. А этот… он был далеко не ребенком. Его лицо было слишком худым, что делало его менее привлекательным, но за спокойным взглядом голубых глаз скрывался невозмутимый, с быстрой реакцией, познавший тяготы жизни. Может быть, он спокойный, и, может быть, он честный. Но он небезопасный.

С другой стороны, ремень для оружия на его бедре выглядел так, как будто его носили не только для украшения.

Он, возможно, ехал за ней с револьвером на взводе, или он мог выхватить его перед тем, как она схватилась за нож, или в любой другой момент после этого. Непонимание, почему он этого не сделал, так возбудило ее любопытство, что она убрала нож от его горла — всего на дюйм или два — и отступила на пару шагов назад.

— Чего ты хочешь от меня? — снова спросила она.

Он расслабился, почти опустил руки, но все еще держал их далеко от ремня с оружием.

— Ваше имя Энджел Хабер?

Она не ответила.

— Вы воспитывались в христианской миссии в пригороде Санта-Фе?

Это застало ее врасплох. Нож дрогнул в ее руке, и он заметил это.

— После того как миссия сгорела, вас отправили в сиротский приют в Уичито, где вас удочерила семья по фамилии Грегор, и…

— Кто рассказал вам все это? — оборвала она его хриплым голосом. Нож чуть не выпал из ее пальцев. — Кто вы такой, черт возьми?

Он опустил руки.

— Меня зовут Адам Вуд, — ответил он просто. — Ваша мать послала меня разыскать вас.

У Энджел закружилась голова. Ее мать. Ей было шесть лет, когда она впервые узнала, что у детей бывают матери.

Потом всякий раз, когда она слышала слово «мама», перед ней вставал смешанный образ Девы Марии и матери-настоятельницы. Мама. Это слово ничего для нее не значило.

Конечно, она знала, что ее родила какая-то женщина и что какая-то женщина ее бросила. Она думала об этой женщине так же часто, как котенок думает об оставившей его бездомной кошке. Это слово не имело к ней никакого отношения. А теперь этот человек приехал к ней и ожидает, что она поверит своей маме…

Внезапно она опять ощутила внушительный вес ножа в своей руке и резко вскинула его, обороняясь, прямо перед собой.

— Ты, гнусный лжец! — прошипела она" — Что тебе от меня надо? Где твой напарник?

Он выглядел усталым и раздраженным и еще каким-то… разочарованным, что ли? Он смотрел на нее и действительно был разочарован.

— Я не знаю, о чем вы говорите. У меня нет напарника, и я только что сказал, что мне нужно от вас. Я три года вас искал. Ваша мать хочет вас видеть. Она послала меня, чтобы я привез вас домой.

Энджел едва смогла удержаться от смеха. История была настолько абсурдной, что просто не могла быть правдой. Он ожидал, что она поверит, что через столько лет какая-то женщина послала его отыскать ее следы и привести ее домой… куда домой? И с какой целью? Он что, в самом деле ожидает от нее, что она поедет с ним просто потому, что он это сказал?