Нежный человек

– Знаешь, Марька, если б я рассусоливала, как ты, то я бы ничего не добилась, и пришлось бы отправиться восвояси не солоно хлебавши московского супчика, а так я закусила удила и – выстояла. Город больших возможностей у моих ног. Соблазны неограничены здесь, в нем можно растеряться – и ты пропала тогда. Поняла?

– Да я все поняла, – успокаивалась Мария, думая о своем.

– У меня в таком городе не имелось ни единой души знакомой, когда сюда приехала, – продолжала наступать Топоркова, выделяя голосом мысли, особо необходимые, как ей казалось, для подруги. – Ни единой! А у тебя – я! Ты меня слушаешь?

– Я тебя слушаю.

– Ты понимаешь меня? – спросила Топоркова, разглядывая мокрое от слез лицо подруги.

– Понимаю, Аленка, но ты прости меня, я так чего-то расквасилась, не стерпела и – заплакала.

– На всех слез не напасешься, – философски заметила Топоркова, и в это самое время зазвонил телефон.

Аленка выждала, пока прозвенел четвертый звонок, затем взяла трубку и тихим, сонным голосом спросила:

– Але? Я сама себе прописала больничный, столько спать буду, сколько требуется моему организму. А тебя это не устраивает?

Она долго разговаривала по телефону, изображая из себя томную, пресыщенную, еще не выспавшуюся женщину, позволяющую себе долго нежиться в постели.

Окончив разговор, Топоркова облегченно вздохнула:

– Все. Едет.

– Кто едет?

– Он едет. Я сказала, что наняла новую молоденькую домработницу, то есть тебя. Ты веди себя соответственно. Но ты не просто домработница, ты еще женщина с гонорком, потому что студентка и просто подрабатываешь, то есть ты – человек с перспективой.

– Нехорошее задумала, Аленка. Зачем? И никакая я не студентка.

Но Топоркова, не отвечая, принялась прибирать квартиру, переставила стулья, убрала одни журналы, выставила другие, чему, видимо, по необъяснимым причинам придавала важное значение. У нее было несколько старых французских журналов, и вот она теперь старалась разложить их небрежно, красиво, подчеркивая с выгодной стороны свой вкус и намекая на свои немалые связи с заграничным миром, доступ в который будто бы открыт постоянно, и ничего легче для нее не могло быть. Мария следила за Топорковой, потом принялась помогать. После того как квартиру прибрали и все засверкало чистотой, засветилось полировкой, Топоркова открыла окна, а сама устроилась на балкончике, внимательно следя за проезжающими внизу автомашинами.

ГЛАВА IV

Топоркова даже привстала, чтобы лучше рассмотреть остановившийся напротив ее дома автомобиль «мерседес». Отворилась одна из дверей с правой стороны, блеснув на солнце лакированной своей поверхностью, с заднего сиденья поднялся молодой мужчина в черных очках, постоял с минуту, что-то говоря водителю, потом размашисто хлопнул дверцей, взглянув на Аленкин дом, и медленно направился к подъезду. Топоркова метнулась закрывать окна, взобралась на диван с ногами и прикрыла их пледом.

– Как позвонит, так ты не открывай сразу, как будто мы его не ждали, – торопливо объясняла Аленка подруге, а сама все пыталась успокоиться, не выдать своего волнения. – Откроешь, Манька, и марш на кухню, что-нибудь делай там, греми посудой. Нет – лучше пой. Напевай какой-нибудь веселый мотив. Иностранец же придет, как ты не понимаешь. Чего на тебе лица нету!

– Не могу, Аленка, – призналась вконец растерявшаяся Мария.

– Ну слушай! Я не встречала таких дурех, как ты. Ты можешь поиграть, как на сцене, несерьезное, можешь? – рассердилась Топоркова, привставая и дотягиваясь до стола за журналами. – Ты можешь быть смелым светским человеком? Говори! Или ты желаешь меня тут же опозорить перед иностранцем? Ну слушай, Мань, не на смерть же я тебя посылаю! Всего лишь дверь отворишь с веселым беззаботным видом. Открой дверь, улыбнись и уходи на кухню с улыбочкой. И там за закрытой дверью – пой. Ты должна демонстрировать образ жизни довольных всем людей. Поняла?

– Не смогу я, Аленка. Лучше мне уйти, а? Я из недовольных.

– Ну знаешь! Ну слушай! Если ты меня подведешь, то я больше не подруга тебе и знаться с тобой не буду.

В этот самый момент раздался короткий, но мягкий, вежливый звонок, и Марию словно кто дернул и заставил ринуться ретиво доказывать, какая она настоящая подруга; отворила входную дверь столь стремительно, что Топоркова не успела набрать нужный номер телефона, как предполагала, чтобы пришедший застал ее за разговором. Мария промчалась на кухню со скоростью, достойной удивления, хлопнула дверью и со звоном опрокинула кастрюлю. Топоркова выругалась про себя и тут же стала говорить в телефонную трубку, не набирая номера:

– Я слушаю внимательно. Но я не могу сейчас. Весьма занята одним деловым вопросом, который необходимо решать немедленно. Да, да! Дорогой мой академик, я повторяю: очень занята.