Нежный яд. Страсти

Она села рядом и начала свой долгий рассказ о детстве, о тяжелой судьбе матери, о созревшем желании отомстить «мраморному королю». Неожиданно она прервалась на полуслове.

– Я больше не хочу об этом говорить. Знаешь, чего мне хочется больше всего? Мне хочется сесть за один стол с Режиной и заняться делами «Мармореала».

Аделму всего передернуло.

– Это все, о чем ты мечтаешь рядом со мной?

Клариси крепко прижалась к нему:

– Нет. Теперь я точно знаю, что есть вещи гораздо более прекрасные, чем месть. Это – наше с тобой будущее.

– Чтобы понять такую простую вещь, тебе понадобилось попасть в тюрьму! – воскликнул Аделму и задумался над ответом и сам. – Почему такая простая вещь оказалась для тебя такой непостижимой? Ты опять говоришь о «Мармореале», у тебя бриллианты Валдомиру. Отдай им все, пусть передерутся.

– Ты думаешь, мне нужны бриллианты? – Клариси усмехнулась. – Я отдам их завтра же, при условии, что Валдомиру Серкейра попросит у меня их сам.

Еще долго после ухода Аделму Клариси мыслями возвращалась к их встрече. Привыкшая все анализировать, она долго копалась в себе, пытаясь разобраться в обуревавших ее чувствах. Она сидела в тюрьме и чувствовала себя свободной – жажда мести оставила ее. Она прислушивалась и прислушивалась к себе. Неужели ей хватило одно откровенного разговора с Валдомиру, его изумления, его смятения? Долгие годы картина встречи ей виделась совсем иной. Но теперь видения отступили, словно боль, выпущенная из темницы на волю, унесла их с собой. Она говорила Аделму о своем желании заниматься «Мармореалом», а теперь сомневалась: нужно ли ей продолжение этой утомительной борьбы. В отличие от Режины она не хотела бороться за деньги – жизнь научила Клариси довольствоваться малым – но ей хотелось справедливости! Если чего она и добивалась, так это справедливости. Клариси смотрела в серую стену камеры и представляла себя за столом «Мармореала» рядом с Режиной. Разве она не такая же дочь Валдомиру? Она не сомневалась, что внутренне Валдомиру поверил ей. Но теперь покинувшая ее жажда мести обрушилась на него. И кто знает, не окажется ли эта жажда разрушительнее всех тех бед, на которые она так упорно обрекала отца. Он жаждет отомстить за разрушенные иллюзии и похищенные бриллианты? То, что он считал жизнью, было только иллюзией. Взять хотя бы его милую семейку или их скоротечный роман с Инес. Все рухнуло одновременно. А ведь стоило ему попросить ее вернуть бриллианты, она тут же рассказала бы о маленьком ключике, что лежит под фигуркой Девы Марии в комнате тетушки Селмы. Но он не хочет ни о чем просить ее, он хочет мести, которая сожжет остатки его дней. Клариси не желала этого, но и не жалела его. Она вполне осознавала, что последняя встреча с Аделму поставила точку на ее желании мстить. Аделму любил ее, бедную, безродную женщину, дочь никому неизвестной негритянки, да к тому же находящуюся в тюрьме. А ведь у него был выбор. На другой чаше весов гордо стояла высокомерная и красивая богачка Режина, увешанная бриллиантами и дорогими тряпками, законная дочь Валдомиру Серкейры и родовитой Элеонор Берганти.

Она лежала и думала об Аделму и о жизни, которая так странно и так верно распорядилась их судьбами.

«Я свободна», – Клариси легко вздохнула и поднялась с койки. Звякнул ключ в замочной скважине. Клариси увидела детектива Алтаиру.

– Собирайтесь, вам предстоит очная ставка.

Клариси поднялась, взялась за расческу и подошла к маленькому зеркальцу, что висело напротив двери. В нем неожиданно показалось взволнованное лицо Клаудиу.

Клариси почувствовала, как радостно встрепенулось сердце, и с надеждой посмотрела на своего адвоката. Клаудиу, не успевая отдышаться, достал из папки бумагу и протянул ее Алтаиру.

– Никакой очной ставки не будет. Моя клиентка временно освобождается из-под стражи.

Алтаиру внимательно ознакомился с бумагами и после недолгой паузы обратился к Клариси: 

– И все равно я буду просить вас задержаться. Не требую именем закона, он сейчас на вашей стороне, а просто прошу оказать мне услугу. Эта очная ставка необходима, чтобы уточнить роль и степень участия в деле некоей сеньориты Лавинии.

– Я протестую, – поднял руку Клаудиу и обратился к Клариси: – Ты же понимаешь, это может оказаться ловушкой. Собирайся и пошли!

Настала очередь задуматься Клариси. Лавиния представляла для Клариси реальную опасность. Она много знала, она была агрессивно настроена против Клариси, и уходить, оставляя ее наедине с Алтаиру и следователем, значило бы дразнить раненого зверя.

– Не волнуйся, Клаудиу. Почему бы мне не оказать услугу сеньору Алтаиру, – ведь это наша далеко не последняя встреча, к сожалению. Так что я готова следовать за вами.

Как и ожидала Клариси, Лавиния упорно открещивалась от всего.

– Я согласилась помогать Клариси, чтобы расплатиться за освобождения брата, – твердила она на все вопросы следователя.

– За освобождение брата? Но прежде, чем спасать твоего брата, я спасла тебя от наказания за кражу в магазине. Или ты уже забыла хозяйку магазина, которую ты обворовала? Я с удовольствием напомню.