Нежный яд. Тайны

- «Мармореал» может быть привлечен как соучастник, если он скрыл этот факт, соблюдая собственные интересы. – Фария выглядел по-настоящему озабоченным открывшейся перспективой. – Поверьте мне, это может быть очень опасным.

- Возможная прибыль оправдает все! – жестко заявила Режина.

- Не думаю, - возразил Фария. – А что, если проведают журналисты? Дело получит огласку в газетах? Это подорвет репутацию «Мармореала» и пагубно отразится на будущих сделках.

- Вы правы, - внезапно согласилась Режина. – Благодарю за консультацию, мне нужно было разобраться с этим вопросом как можно скорее.

- Вы как всегда смотрите в корень, сеньора, - поклонился ей Фария, - недаром вы коммерческий директор. С такими вопросами нужно разбираться как можно скорее, иначе они перестают быть вопросами и становятся катастрофами.

- Но я прошу вас сохранить наш разговор в тайне, - попросила Режина.

- Это моя профессия, - снова поклонился Фария. – Если нужно, я составлю вам более развернутое заключение по этому вопросу.

- Когда понадобится, сеньор Фария, когда понадобится. Идите, - распорядилась Режина.

Как только он вышел из ее кабинета, она хлопнула ладонью по столу:

- С этим пора кончать!

В ответ эхом хлопнула входная дверь.

Режина звонком вызвала Адриану.

- Кто пришел? – спросила она отрывисто.

Адриана замялась на секунду, и по этой заминке Режина мгновенно сообразила, кто появился у них в «Мармореале».

Она подошла и распахнула дверь своего кабинета, чтобы собственными глазами удостовериться, что ненавистная Инес прошла к отцу.

Прошла.

Как потяжелело от ненависти сердце Режины! Но она тем не менее растянула губы в улыбке, увидев возникшую на пороге Нану.

«Этой что еще тут нужно?» - все с той же неутихающей неумолимой злобой спросила она про себя.

Словно отвечая на ее немой, но такой откровенный вопрос, Нана, мягко глядя на нее,произнесла:

- Приехала посоветоваться с твоим отцом, куда лучше вложить деньги. Он уже ждет меня.

«Неужели?» - хмыкнула про себя Режина, но вслух сказала совсем другое:

- Зайди посмотри, как я отделала свой кабинет. Всю мебель поменяла!

Нана с любезной улыбкой вошла в кабинет Режины. Все претило ей в этой фальшивой ситуации – она приехала вовсе не советоваться, а взять денег взаймы, потому что не справлялась с очередными платежами. Так было уже не раз, и Валдомиру выручал ее благодаря просьбам Элеонор. Нана чувствовала, что никогда не отдаст этих денег, но боялась сама себе в этом признаться. Однако это ощущение тяжелым грузом лежало где-то подспудно у нее на душе. Поэтому всякий раз, как у нее возникали денежные затруднения, она не хотела делиться ими с подругой, но всегда кончала все-таки тем, что делилась. Одним словом, этот визит сам по себе был для нее тяжелейшим унижением, на которое она все-таки шла, не зная, как его избежать. А тут еще и Режина со своей притворной любезностью – девочка, которую она знала с детства, и которую не узнавала в этой жесткой, властной и нетерпимой женщине, перед которой невольно спасовала, потому что чувствовала себя и неловко и неестественно.

Они осмотрели кабинет, несколько минут поболтали.

- Пусть секретарша доложит обо мне, - сказала Нана. – А то неудобно, он же меня ждет к назначенному часу.

- Да ты иди просто так, без всяких докладов, тем более если ждет, - прервала ее Режина, - мы же почти родственники!

И Нана опять спасовала. Как послушная девочка, она широко распахнула дверь в кабинет Валдомиру. Но веселое приветствие, которым она собиралась начать разговор, застыло у нее на губах, а краска бросилась в лицо. Валдомиру был не один. Он был со своей новой подопечной Инес, он обнял ее, и их губы слились в страстном поцелуе, настолько страстном, что его не прервала даже открывшаяся дверь.

Поцелуй видела и Режина.

Нана торопливо, с извинениями вышла из кабинета, но Валдомиру удержал ее. Вышла и Инес и, проходя мимо Режины, уронила:

- Это был поцелуй любви.

- Да неужели? Ах ты, аферистка! – язвительно прошипела Режина и скрылась у себя в кабинете.

- С этим пора кончать! – вновь и еще более жестко произнесла она, садясь за свой директорский стол.

Глава 12

Инес чувствовала, что она больна. Но болела она вовсе не теми болезнями, от которых ее лечили. У нее болела душа и болела так, что она ничуть не удивилась бы, если бы врачи вскоре сочли ее душевнобольной. Нежность и предупредительность Валдомиру мучили ее куда больше, чем мучили бы жестокость и пренебрежение. Ох уж эти визиты к врачу, лучшему специалисту, которого он ей отыскал! Настоящая пытка!

Но с врачом она вступала в откровенную борьбу и пока ее выдерживала. Хотя не знала, насколько ее хватит. Как-никак, он был профессионалом, и она не могла гарантировать, что, не сломавшись, будет выдерживать и дальше по полтора часа непрерывных вопросов, из которых состоял лечебный сеанс.

И все-таки главной опасностью был сеньор Валдомиру. И разумеется, она сама. Сама, потому что каждое ее движение, намерение, обыденный мелкий поступок говорили о том, что она вовсе не отгородилась от своего прошлого завесой беспамятства, что она помнит о нем, оно в ней живет.