Нежный яд. Тайны

- На что ты намекаешь? – вспыхнул Элизеу. – Если ты посмела думать всякие гадости, то ты просто маленькая балованная эгоистка! Тебе не понять зрелой мудрости и благородной души! Ты не видишь дальше своего носа!

- Я не желаю видеть тебя здесь! – отчеканила Марсия. – Немедленно убирайся! Тебе здесь не место!

- Я-то уйду! Я буду работать! У меня будут слава, деньги и сотня смазливых, как ты, девчонок! Ты думаешь, ты уникальная? Неповторимая? Ты уникальная эгоистка!

Они кричали так, что слышно было в коридоре. Потом Элизеу выскочил из кабинета, побежал к лифту, но никак не мог нажать нужную кнопку – так у него дрожали руки и в таком нервном состоянии он был. Адриана посочувствовала ему и проводила к выходу. Дорогой она попыталась успокоить его, сказала, что Марсия – серьезная девушка, что раз она пошла на разрыв, то у нее на это должна быть серьезная причина. Пусть он переждет несколько дней, встретится с ней в спокойном месте и поговорит. Но она не была уверена, слышит ее спутник полезный совет или нет. Вышел он из их офиса чуть ли не шатаясь. Адриана вернулась к себе, и только села за письменный стол, как вошла сеньора Элеонор.

Об этом, только далеко не так подробно и красочно, поведал жене вернувшийся Фортунату. Он об этой истории знал с чужих слов, и сам при этом не присутствовал.

Муж и жена долго не могли заснуть, обсуждая дела семейства Серкейра. Женинья переживала за женщин, Фортунату – за фирму и Валдомиру.

- А что в «Мармореале»-то делается! – печалился он. – Конца края раздорам и ссорам не видно!

Пытаясь отвлечь своего патрона от пагубной мании и переключить на дела несчастного «Мармореала», Фортунату показал Валдомиру газетную заметку, порочащую президента их славной фирмы.

Валдомиру пробежал ее глазами и ничего не сказал.

- Мне кажется, тебе пора возвращаться на свое президентское место, - сказал Фортунату. – Если дело и дальше так пойдет, мы вылетим в трубу. Режина возобновляет переговоры с итальянцами. Мария-Антония ждет ребенка. Ты можешь представить, что у нас вскоре начнется?

- Вот когда начнется, тогда и посмотрим, - отмахнулся Валдомиру. – Сейчас я должен разобраться с Лавинией.

К счастью для Валдомиру, ужин оказался не единственным. Они виделись почти каждый день, хотя Лавиния всякий раз уверяла, что между ними все кончено, но потом сдавалась на его мольбы и просьбы. Он не мог жить без этой женщины, без этой загадки, которую он и хотел и не хотел разгадать.

Однажды, глядя в эти черные чудесные глаза, он сказал:

- Я люблю тебя, Лавиния!

И тут же осекся, поняв, что погубил своим признанием все, чего добился с таким трудом.

- Прости! – тут же пошел он на попятную. – Я знаю, ты замужняя женщина…

Но вместо гнева в глазах Лавинии вспыхнула радость, и они стали еще больше похожи на глаза Инес.

- Я вовсе не замужем, - вдруг сказала она. – Я вожусь со своим племянником, потому что у него нет матери, а его отец все время на работе.

У Валдомиру закружилась голова. Боже! Неужели такое возможно? Неужели между ними нет препятствий?

- А почему же ты мне сразу не сказала? – удивленно спросил он.

- Я же не знала, чего от тебя ждать! Так я себя чувствовала в большей безопасности, - откровенно призналась Лавиния. – Но ты мне сразу понравился. И мне захотелось, чтобы ты… Чтобы ты полюбил именно меня! – закончила она.

- А мне… – Он замялся. – Мне очень хочется, чтобы ты один-единственный раз оделась точь-в-точь как Инес. Понимаешь? Мне хочется освободиться от призрака. Понять до конца, что вы разные.

- Я не хочу изображать покойников, - сердито ответила Лавиния. – Стоит их приманить, они тебя не оставят. Даже не проси меня об этом.

Валдомиру замолчал, но не оставил своего намерения. Он повез Лавинию по магазинам и купил ей такое же красное платье, которое так шло Инес. И ночную рубашку купил точно такую же, в какой Инес была с ним в первую ночь.

«Когда-нибудь эта ночь наступит, - пообещал он себе, - наступит непременно».

Но сначала была не ночь, а день. В этот день Валдомиру пришел к Лавинии гораздо раньше условленного часа, так ему не терпелось ее увидеть. И что же она была в подаренном им красном платье.

Как оно шло ей! Мысленно он уже называл ее Инес. Вот только волосы… Почему бы ей не распустить этот небрежно сколотый пучок?

- Распусти, пожалуйста, волосы, - попросил он. – Я хочу ими полюбоваться. Мне так нравятся длинные мягкие волосы.

- Нечем там любоваться, - как всегда резко ответила Лавиния. – Я их закручиваю, потому что мне так удобнее. Никуда не лезут, когда я кручусь по хозяйству и готовлю. Чтобы носить их распущенными, нужно за ними ухаживать. В парикмахерскую ходить.

- Вот и пойди в парикмахерскую, - обрадовано предложил Валдомиру. – Женщины любят перемены. И потом, твоя красота заслуживает того, чтобы за ней ухаживать. Вот увидишь, ты почувствуешь себя совсем по-другому, когда их тебе вымоют и уложат!

- Ты что же, упрекаешь меня в том, что я их не мою? – тут же пошла в наступление Лавиния.