Нежный холод

Мы были словно на картине. Если подумать, происходящее выглядело довольно сюрреалистично. И если честно, мне даже не было грустно. Я ведь не знала Тодда. Видела только его фотку в новостях. Он выглядел как полный придурок с этим огромным прыщом, да еще и улыбался во весь рот.

Я никого не осуждаю, конечно. Он ведь уже умер. А вообще, фотки для школьного альбома всегда получаются отстойными.

— Пойдем. — Кэрри уже не могла спокойно стоять на месте. — Холодно.

Я шла за Кэрри и смотрела, как она оставляет за собой трещины на снегу, присыпавшем траву. По обыкновению, я задумалась о нескольких вещах сразу.

Мама однажды написала книжку о девочке, у которой не было друзей. Называлась она «Поиграйте с Молли!».

В ней Молли без конца загадывает только одно желание: найти друзей. И вот в один день она просыпается и видит, что у нее во дворе полным-полно мальчишек и девчонок, готовых с ней поиграть.

Я серьезно, это вся книжка.

Надо ли говорить, что «Поиграйте с Молли!» — полная ерунда?

Во-первых, я знаю, что книжка была написана под впечатлением от моего детства, которое прошло без друзей, а во-вторых, концовка истории казалась абсолютно дурацкой.

Мама вообще ни черта не помнит о том, каково это, быть ребенком.

Если бы она хоть что-то припоминала, книга называлась бы «У Молли нет друзей, но она с этим смирилась».

Или «У Молли нет друзей, поэтому ее пугают люди, которые заявляются с бухты-барахты и делают вид, что они ее друзья».

Я перевела взгляд на Кэрри, которая явно очень замерзла. И принялась обшаривать карманы в поисках перчаток.

Кэрри сжимала в руках стаканчик кофе. Ее пальцы были похожи на сосульки.

— У тебя есть алиби на ту ночь? — спросила я голосом копа из телевизора.

Кэрри фыркнула:

— Хм. Смотрела телик дома.

— Ага, конечно, я тоже, — закивала я.

— Правда? — Кэрри испытующе посмотрела на меня. — И что же ты смотрела?

— Кулинарную передачу.

— Кулинарную, так я и поверила, — с ухмылкой сказала Кэрри.

— Был спецвыпуск про именинные торты. Там три команды делали торты с машинами, — ответила я. — А еще я смотрела передачу на Би-би-си про небольшой город, где все друг друга ненавидели, но никто в этом не признавался.

Я выкинула по-прежнему полный стаканчик кофе в мусорку. Он ударился о дно с предательски громким тыдыщ.

— Думаешь, Тодд Майер знал убийцу?

Кэрри подняла глаза и посмотрела на снег, кружащийся в свете фонаря.

— Откуда мне знать?

Иногда в голосе Кэрри я отчетливо слышала интонации Ширли. Этот тоненький, быстрый голосок, полный презрения, преследовал меня ежедневно с 8:30 до 15:30 с пятого класса и до недавнего времени.

«Ширли считает, что ты пустое место». Несуществующая, но, возможно, чересчур жизненная детская книжка могла бы называться именно так.

На выходе из парка Кэрри посмотрела на меня пронизывающим взглядом, будто читая мои мысли.

— Мы должны были что-то сказать, — произнесла она. — Мы должны были сказать что-то хорошее Тодду.

— Да, — согласилась я. — Например, покойся с миром или что-то типа этого.

Кэрри подошла ко мне и так крепко взяла меня за руку, что ее пальцы утонули в моей дутой куртке.

— Покойся с миром, Тодд. — Она сжала мою руку на пару секунд и отпустила.

— Класс, — выдала я, потому что не могла придумать ничего умнее.

Обратный путь до остановки мы прошли молча.

На остановке Кэрри отвернулась и выдохнула теплый воздух. Обычно так отворачиваются курильщики, чтобы выдохнуть дым. Я видела, как пар из ее рта клубился в холодном ночном небе, будто молоко в кофейной чашке. В ночи растворялась частичка Кэрри.

Когда автобус заехал в снежную кашу у тротуара, мы услышали визг тормозов.

— Ладно, — сказала я. — До понедельника.

Кэрри сунула руки в карманы и развернулась к автобусу.

— Конечно, — ответила она, не оборачиваясь, и запрыгнула в автобус.

Рядом с нашим домом был припаркован внедорожник. Двигатель не был заглушен. Загрязнял природу лучший друг Марка — Тревор Батхерст. Через окно машины я увидела, как он сидит за рулем и копается в телефоне. За всю жизнь я обменялась с ним, кажется, всего парой фраз, но у меня сложилось стойкое впечатление, что Тревор — кретин.

— Привет! — крикнула я, распахнув входную дверь.

Мама и Марк стояли в кухне. Раздавался шипящий звук: мама готовила что-то в большой кастрюле. Пахло бобами и томатами. Обычно чили делал папа. Знаете, такой типичный ужин от папы, после которого он делает вид, что очень устает готовить, но на самом деле это не так, потому что на кухне он редкий гость. Разве что чили иногда готовит да барбекю летом.

Потому что он юрист, а не повар, твердил он.

Мама всегда пыталась воззвать к его совести.

— Ну а я художница, а не домработница! — протестовала она.

Ага. Поняли. У вас обоих есть работа. Нам всем есть чем заняться. Зачем я это вообще слушаю?

Как только я зашла в кухню кинуть сумку, Марк и мама замолчали. Как будто я реально им помешала. Марк натягивал куртку.

— И тебе привет, — сказала я.

— Привет, Джи, — ответил он.

— Как дела?

— Нормально. — Марк взял банан из корзинки на кухонном столе. — Вернусь к ужину.

Он пошел в сторону двери.