Нежный киллер

— Татьяна Оршанова на рентген меня водила. А на обратном пути нас Пантус подрезал.

— Ну так ты же сам просил, чтобы мы его прижали.

— Плохо прижимали.

— Как могли…

Павлов кивком указал на выход. Дети здесь, родители, а от них негатив плотными биоволнами исходит. Они вышли на улицу, Стасов достал сигарету, с удовольствием закурил. Пятак вопросительно глянул на него, Егор кивнул, угостил его, но без комментариев этот факт не оставил.

— Ты же спортсмен!

— Так в том-то и дело, с собой не ношу. А тут вы…

— Нервничаешь?

— Ну так вы со всех сторон обложили, как будто на части рвать собрались.

— А есть за что?

— Так в том-то и дело, что нет. Я, как Борщевика не стало, слез с его темы.

— С его темы слез, на свою сел. Есть информация, что ты проводников прессуешь.

— Каких проводников? — захлопал глазами Пятак.

— Икру заставляешь их возить.

— Икру? С проводниками?… Зачем?

— Есть другие варианты?

— Ну так… Только это не про меня!

— А может, все-таки про тебя? Брат икру добывает, ты ее реализуешь, а Оршанова в этой схеме каким боком?

— Да никаким она к нам боком! — мотнул головой Пятак.

— А то, может, что-то не поделили? — Павлов смотрел ему в глаза.

— А что не так с Танюхой?

— А ты не знаешь?… Стреляли в нее.

— Живая?

— Промазали.

— Кто промазал?

— Ну, вдруг ты знаешь?

— Да я за Танюху сам кого угодно грохну! — Пятак сбросил на землю свою спортивную сумку с таким видом, как будто собирался рвануть на себе тельняшку.

— Тихо, тихо… Что ты про Пантуса слышал?

— А что я слышал? Сидит Пантус… Или ноги сделал?

— Да нет, сидит. Но слух, может, гуляет.

— Какой слух?

— Что Татьяну приговорили.

— А ее приговорили?

— Ну Пантус ее за что-то хотел убить.

— Да не убить, поговорить хотел. Она что-то знала про Никса. А может, и не знала.

— А если знала да сказала?… Тогда убить не смогли, сейчас попытались…

— Да не знаю, не слышал ничего.

— Может, Никс угрожал отомстить?

— Танюхе отомстить, за что?… Тогда уж мне, мы с Огурцом там набаламутили. Ну так Пантус, ля, сам как падла себя повел… А на Танюху, значит, покушались? — разволновался вдруг Пятак, примерив и на себя рубаху смертника.

— Что-то было.

— Я ничего не знаю!

— Хорошо, иди… Если вдруг что, звони!

— Что, если вдруг?

— Если вдруг убьют, сразу мне звони, — усмехнулся Павлов.

— В дежурную часть, — с самым серьезным видом поддакнул Стасов. — С того света только через дежурную часть.

— Эй, вы что, прикалываетесь?

— Так ты же сам сказал, что вы там с Огурцом набаламутили.

— Да ничего такого! Мы же Никса не сдавали!.. А если он вдруг думает, то класть на него! Мы и без него тут поднялись! — распалился Пятак.

— В чем вы там поднялись?

— Ну-у…

— Свято место пусто не бывает? Сами теперь икру поднимаете?

— Не все, конечно, но кое-что… Если что, можем долю оформить. Ну, за крышу.

— Крыши не будет, спутник будет, и так же, над головой, — Стасов улыбался, но при этом смотрел на бандита жестко. — Мы следим за тобой, Пятак, и все видим. Если вдруг, отправишься за Грамарем, за Кумпаном, за Никсом.

— Или сразу за Борщевиком, — сказал Павлов.

— Так а я что?… У нас все по закону, никого не трогаем!.. Никого не обижаем… И если надо, всегда рады помочь… Ну, и за Танюху впишемся. Надо узнать, кто ее заказал? Узнаем!

— Мы тебя предупредили, Пятак. — Стасов повернулся к бандиту спиной и, увлекая за собой Максима, направился к машине. — Поднялись они! — фыркнул он, когда они сели в автомобиль, и снова закурил…

— Ну так подобьют под себя рыбу, икру…

— Не они одни такие, а места под солнцем на всех не хватит. Война начнется. Или даже уже…

— Татьяна-то тут каким местом?

— С Пантусом бы поговорить.

— Это в Астрахань ехать надо.

— Токарева отправь, он мужик смышленый.

— Да и я сам бы мог, — пожал плечами Максим.

Вряд ли Пантусов что-то знал. Он ведь не просто под следствием, а под программой защиты свидетелей, фактически отрезан от внешнего мира. Не до Татьяны ему сейчас… Может, правда отправить Токарева?

* * *

Ева грустно, но как будто счастливо улыбалась. Плохо ей, взгляд затуманенный из-за обезболивающего. Болит у нее все, тело чешется, а под гипсом еще и зудит. Артем то по ноге ее погладит, то по руке. Вроде как легче становится.

— Виталик хочет в Швейцарию меня отправить, там совсем другой уровень лечения.

— И гипс пластиковый.

— И пластиковый, и снять можно… Но я лучше здесь, лучше с тобой.

— Я и в Швейцарию с тобой могу поехать, — пожал плечами Артем.

— А как же служба?

— А как же отпуск?

— Можно в Москву, там тоже медицина на высоком уровне. Ты будешь жить в своем доме. А потом и меня к тебе переведут. Мне там нравится, там так душевно.

— Давай в Москву.

— Кого вы там сейчас ловите?

— Да, наверное, тебе лучше в Москву, — вдруг крепко задумался Малахов.

— Что такое? — встревожилась Ева.

— Ты уверена, что сама врезалась в дерево? Что по своей вине? Может, все-таки что-то с машиной не то?

— Да нет, с машиной все было хорошо. Просто такая тоска накатила… Горькая, как водка… А что такое?

— Да нет, ничего.

— Я сейчас чесаться начну!