Нежный огонь любви

Последствия. Дело было даже не столько в том, что на родной планете решили, будто все колонисты погибли, а в том, что первые поселенцы, оказавшись в изоляции, утратили большинство знаний и технологий, которые они везли с собой. Необходимость осваивать новую планету самим, без помощи машин, породила в колонистах чувство гордой независимости. Это чувство проникло даже в голубиную часть общества: голуби теперь полагали, что у каждой личности есть право и обязанность добиваться успеха самостоятельно.

Технология развивалась неодинаково, основываясь на обрывках информации, сохранившихся в банках данных, сильно поврежденных при падении корабля. Заново освоить космические полеты стало одной из главных задач, поскольку люди были твердо намерены обосноваться во всей системе Девятой Строфы. А когда были обнаружены следы цивилизации призраков, встал вопрос, придется ли человечеству делить свой мир с кем-то — или чем-то — еще. Понадобилось полтора столетия, чтобы снова вернуться в космос, а секрет сверхсветовых скоростей, благодаря которому колонисты попали на Возлюбленную, все еще оставался неразгаданным.

Большинство волков преклонялись перед тем бесценным вкладом, который вносили в человеческое сообщество голуби, потому что семя их таилось во всех людях. Когда волк смотрел на голубя, он видел все самое хорошее, что в нем было: самые лучшие человеческие качества раскрылись и получили нужное направление. Ум, порядочность, честность, уравновешенность и способность чувствовать гармонию Вселенной — эти свойства заслуживали того, чтобы их уважали и берегли. И люди это знали. Не всем это нравилось — но никто не мог этого отрицать.

Только теперь, когда происшествие с Удирой осталось позади и корабль летел в Страдалец, Зельда успокоилась. Как же сильно она устала! Через иллюминатор корабля ей был виден единственный спутник Возлюбленной — Жиголо. Этот маленький мертвый мир сейчас лил свой свет и на расположенную в южном полушарии Клеменцию. Ее дом был безмятежным островком красоты и порядка. Там осталось все, что она знала и любила. На секунду ей отчаянно захотелось снова увидеть изящные фонтаны и ровные дорожки парков, выложенные белым камнем. Но она никогда не была полноправной жительницей Клеменции. Она не владела волшебством этого мира, хоть и выросла в нем и была обучена его правилам. И события сегодняшнего вечера еще раз доказали, что она пока еще не голубка. Расчет ввел в компьютер последнюю команду и повернулся к ней:

— Вид у тебя измученный. Может, тебе стоит поспать, пока мы летим в Страдалец?

— Мне сейчас ни за что не уснуть.

— Все еще видишь, как Удира на тебя бросается? — резковато спросил он. — Успокойся. Тут ты в безопасности.

— Дело не в этом. — Она посмотрела в темноту, а потом снова на Расчета. — Вы понимаете, что сегодня я впервые в жизни применила насилие к человеку?

— Ты получила узкое образование.

— Это не смешно, Расчет. Он вздохнул:

— Знаю. Но это и не трагедия.

— Возможно, но меня это беспокоит.

— Послушай, Зельда, тебе нужен повод себя потерзать? Тогда представь себе, что случилось бы, если бы ты не обучилась этому твоему хитроумному «Лунному свету в зеркалах». Вот это более серьезный повод для беспокойства.

— Вы не понимаете! — закричала она. — Я должна была бы умолять вас, чтобы вы дали мне забвение! Я должна была бы лежать на полу без сознания!

— А вместо этого ты сидишь здесь и всего-навсего трясешься, как заяц?

— Не смейтесь надо мной, Тэйг Расчет. — Зельда готова была расплакаться, и это разозлило ее. Она поспешно воспользовалась своей многолетней подготовкой, чтобы взять себя в руки. — Я хочу стать одной из них. Всю жизнь меня учили идти Путем безмятежности. Меня родили голуби, а я сегодня воспользовалась движениями прекрасного танца, чтобы причинить боль другому человеку!

— Который пытался повредить тебе. Это называется самозащитой, Зельда. Я знаю многих голубей и могу утверждать, что у них нет моральных возражений против самозащиты. Они просто отвратительно применяют ее в жизни. Радуйся, что сейчас тебя только трясет, — у тебя мог бы быть «истерический шок». Я видел, что бывает с голубями, столкнувшимися с настоящим насилием: это не слишком приятное зрелище. Она с любопытством спросила:

— Где это вы видели, как голубь сталкивается с настоящим насилием?

Внезапно осунувшись, Расчет пригладил свои густые черные волосы. Глаза его стали пустыми и холодными.

— Мой брат был одним из тех случайно родившихся голубей, о которых ты говорила. Голубь, родившийся у волков.

— Почему его не отправили на Клеменцию? — спросила она, хмурясь.

— Это долгая история, и я не собираюсь ее сейчас рассказывать. Иди спать, Зельда.

— Наверное, я еще не смогу сейчас заснуть.

— Как хочешь. А я подремлю. Ночь была тяжелая.

Расчет встал и протиснулся мимо нее, направляясь к спальным местам в задней части кабины. Он разложил верхнюю койку для Зельды (если она вдруг передумает), а потом повалился ничком на нижнюю. Он уже почти заснул, когда почувствовал, как Фред вполз на кровать и обернулся вокруг ног своего хозяина.